Вальс душ - Бернард Вербер

из красной охры и кроличьего жира, душится духами из мирры и лаванды и идет в трапезную, к фараону. Этот случай особенный: впервые она приглашена к столу правителя.

Потрясающее чувство – превратиться из служанки в ту, кому прислуживают.

Отчасти из любопытства, отчасти от ностальгии она заглядывает в кухню, посмотреть, кто ее там заменил. Эту служанку все называют Сати, что значит «сеющая».

Анх-Ти наблюдает за ней. Сати очень красива, очень молода, похоже, она девушка с характером. В кухню приходит некто, не принадлежащий к обслуге, в плаще, скрывающем его одеяние. Анх-Ти узнает толстое зеленое кольцо на его мизинце.

Это Майа, великий жрец Амона, поклоняющийся богам с головами животных, прежде всего тому, что с головой бабуина, – Хонсу, богу луны.

Он подходит к Сати и украдкой сует ей мешочек, который она прячет под своей туникой. Озираясь, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил, Сати видит Анх-Ти.

На долю секунды их взгляды встречаются.

Звучит гонг, значит, обед начинается.

Анх-Ти направляется к царскому столу. Эжени замечает отсутствие Мах-Эт-Атон и Сетеп-Эн-Ре. Анх-Ти понимает, в чем причина этого: обе девочки умерли. За столом сидит старик, в котором бывшая служанка узнает Аи, жреца храма Ону, отца Нефер-Ти-Ти, тестя фараона.

Аи, сидящий по правую руку от Эх-Н-Атона, сыплет шутками. Оба в приподнятом настроении, они обсуждают благодатное воздействие солнечных лучей на растения, животных и людей.

Обед подчинен нерушимому ритуалу. Обедающих окружают вооруженные стражники. На некотором отдалении играет на арфе грациозная молодая женщина, ее длинные пальцы неутомимо бегают по струнам. Между ног гостей разгуливают три розовые кошки без признаков шерсти на теле.

Эх-Н-Атон представляет своим сотрапезникам Анх-Ти. Он уточняет, что это она стояла у истоков первого храма знаний. Аи поворачивается к ней и просит рассказать, как ей пришла в голову такая мысль.

Анх-Ти рассказывает. За столом полное довольство. Всех впечатляет количество собранных в храме свитков.

Трапеза продолжается. Анх-Ти мучает дурное предчувствие, она не перестает наблюдать за служанкой Сати. Та ставит на стол поднос с десертом – драгоценными кубками, полными фиников, винограда, сладких рожков, инжира и дынного пюре.

Потом она удаляется легким шагом, берет цветочки и украшает ими поднос.

Подозрительно, как она старается понравиться фараону, думает Анх-Ти.

Сати беседует с главным по кухне, Анх-Ти понимает по ее жестам, что кончился гидромель. Служанка уходит за новой амфорой.

И уже не возвращается.

Гости пьют и едят, оживленно беседуя. Потом служанки собирают пустые тарелки, и Нефер-Ти-Ти требует тишины и внимания. По щелчку ее пальцев входит Тот-Мос. Царица представляет его гостям и говорит, что у него готов ее новый бюст.

Входят двое слуг с крупным предметом под накидкой. Нефер-Ти-Ти делает грациозный жест, по которому скульптор сдергивает с предмета накидку и демонстрирует свое последнее творение – царицу в синем головном уборе, в нагруднике с драгоценными камнями.

Произведение исполнено реализма и сходства с красавицей-царицей. Слышен шепот восхищения.

– Как живая! – говорит кто-то.

– Вылитая царица! – подхватывает другой гость.

Эх-Н-Атон встает, берет супругу за руку, помогает ей встать и у всех на глазах нежно ее целует.

– Нет, – говорит он, – настоящая Нефер-Ти-Ти неповторима. Статуе всегда будет не хватать аромата, ума, юмора, доброты вашей царицы. – Он поворачивается к жене. – Ты как утренняя заря, освещающая мир.

– Я ценю твой поэтический дар, но, полагаю, ты преувеличиваешь, – возражает мужу Нефер-Ти-Ти.

– Я не льщу тебе, просто это любовь. Я всегда тебя любил, ни одна скульптура не может воспроизвести твою красоту. Я люблю тебя так же, как люблю свет. Ты – мой свет, о, моя обожаемая царица!

И снова он целует ее, поцелуй долог и глубок, он так волнует гостей, что они принимаются аплодировать. Арфистка играет громче, добавляя этому мгновению радости.

Внезапно солнечный свет меркнет, на статую Нефер-Ти-Ти наползает тень, скрывающая половину ее лица.

Арфистка прекращает игру. Все умолкают. Гости за большим столом испуганы этим незнакомым им явлением.

Все вокруг них постепенно утрачивает недавний блеск.

Фараон выходит на террасу и смотрит в небо, к нему присоединяется царица, потом все гости. Даже кошки запрыгивают на ограждение, им тоже хочется понять, что происходит.

Поверить в происходящее невозможно. Солнце гаснет у всех на глазах, хотя в небе ни облачка, ничто его не заслоняет. В разгар дня опускается непроглядная ночь.

– Солнце заслонила луна, – подсказывает Аи, знающий, как кажется, что к чему.

Но это объяснение никого не утешает. Многие считают затмение плохим предзнаменованием. Кое-кто шепчет молитвы, кое-кто покаянно ударяет себя в грудь.

Люди спешат зажечь факелы, чтобы осветить улицы и дома. Снизу во дворец проникает испуганный ропот.

Внезапно фараон Эх-Н-Атон издает пронзительный крик, хватается за живот, сгибается вдвое, делает шажок, едва не падает. Видно, что ему очень больно.

Всех тотчас охватывает ужас. Нефер-Ти-Ти подставляет ему плечо и не дает упасть. Сбежавшиеся слуги поддерживают своего повелителя, но с его губ уже падает зеленая пена, глаза его вылезают из орбит.

Анх-Ти видит на столе одну из трех кошек, лезущую мордой в гидромель фараона. Через две секунды тоже дергается от судорог и валится на бок среди блюд.

– Эх-Н-Атона отравили! – кричит Нефер-Ти-Ти.

Анх-Ти, недавно записавшая на папирусе состав снадобья от отравления, тоже повышает голос:

– Скорее напоите его молоком ослицы!

Никто не шевелится, поэтому она сама бежит на кухню и возвращается с кувшином. Она отодвигает Нефер-Ти-Ти, омертвевшую от страха, заставляет фараона разинуть рот и вливает туда целительную жидкость. Эх-Н-Атон из последних сил хватает ее за руку и шепчет:

– Не отступай…

Последняя судорога, взгляд фараона гаснет, он ловит ртом воздух.

Жрец Аи бросается к монарху, кладет ладонь ему на сердце, присматривается к нему и говорит с плохо скрываемым волнением:

– Фараон мертв.

Эх-Н-Атон испустил дух на руках у Анх-Ти.

В трапезной суматоха, стражники выкрикивают противоречивые приказания, женщины воют. Царица Нефер-Ти-Ти падает на тело мужа и отказывается разжать объятия.

Света все еще нет. Кажется, луна навсегда затмила солнце.

Новый прыжок во времени.

Ночь. Анх-Ти бежит по улицам города Ах-Эт-Атона, озаренным полной луной.

Похоже, после отравления фараона прошло совсем короткое время, чувствует Эжени.

За бывшей служанкой гонятся люди с кривыми мечами. Она знает, что это люди великого жреца Майа. После смерти Эх-Н-Атона он захватил власть как регент, ибо сын фараона Тут-Анх-Атон еще не достиг возраста царствования.

Майа сразу все поменял: он упразднил культ Атона и вернул поклонение Амону. Культ солнца заменен культом луны. Майа даже принудил Тут-Анх-Атона сменить имя на «Тут-Анх-Амон». Он решил забросить столицу Ах-Эт-Атон и вернуться в Мемфис. Ради спасения своей