Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская

– Десять секунд до старта!

Я размял шею и пару раз вскинул руки, опустив их на руль.

– Пять секунд!

Мотор мерно гудел, словно успокаивая. Я еще раз взглянул на Марса, вспоминая, как много мы на самом деле прошли, чтобы оба оказаться здесь и, выдохнув, прикрыл глаза.

Первым мотоциклом, который появился в моей жизни вне трека была подержанная хонда. Мне было пятнадцать. Я мог бы рассказать, что купил ее на собственные, заработанные за лето деньги, но это было бы обманом. Я просто продал мотоцикл Лаклана, когда он сбежал, бросив меня разбираться с отцом и его дерьмом самостоятельно. Хотя у моей семьи никогда не было проблем с деньгами. А вот со мной…

Заехав в гараж, я припарковал байк между отцовской машиной и тачкой ярко-малинового цвета, которую он недавно подарил своей новой жене – моей мачехе. Стоило только опустить подножку, как послышался недовольный голос. После побега Лаклана отец на дух не переносил мое увлечение. Но и я много чего в нашей жизни не выносил.

– Как долго я еще должен терпеть в своем доме эту дрянь?

Было сложно, но я сдержался.

Когда тебя растит такой человек, как мой отец, ты автоматически учишься трем вещам: филигранно манипулировать, держать лицо с элегантностью актера, а еще мастерски изображать то, что от тебя требуется. Или не изображать, если человек напротив – тот, кто этому же тебя и научил.

– Поверь, я тоже задаю себе этот вопрос, – ответил я, переводя взгляд в сторону авто его новой пассии. – Ежедневно.

Не то чтобы у меня имелся веский повод ненавидеть его новую женщину. Она не была шаблонно глупа или отвратительна. Просто понравиться мне она не могла в принципе, и на это была лишь одна причина: она не была моей матерью.

– Еще одно слово, Реми… – медленно и четко произнес отец, угрожающе приближаясь.

– И что ты сделаешь? Ударишь? – ухмыльнулся я.

К моим пятнадцати мы стали почти равными соперниками не только по силе, но и по уровню дерзости. Я изо всех сил старался не вырасти похожим на него, но сам не заметил, как именно таким и стал.

– Давай, – сказал я, хотя сам почувствовал тошноту, неминуемо накатывающую, стоило ему в очередной раз замахнуться. И нет, я его давно не боялся. Это было какое-то гадкое чувство, тянущийся из детства страх, от которого я никак не мог избавиться.

Мы замерли, испепеляя друг друга взглядами. Похожие во многом. За исключением глаз. У отца они были холодными – серыми. Мои же достались мне от матери.

– Никак не успокоишься? – процедил он.

– Бумаги подпиши, – с упорством наглой сволочи настаивал я.

Стянув лямку рюкзака с плеча, я дернул молнию и достал оттуда распечатанную кипу листов, скрепленных металлической скобой. Протянул отцу вместе с ручкой.

– Это еще что? – недовольно скривился отец.

– Документы из Штатов, – произнес я. – Сегодня пришли. Они подобрали семью, которая готова взять меня к себе до окончания школы.

Столько лет я обвинял старшего брата, что, как только ему исполнилось восемнадцать, он свалил, а теперь делал то же самое.

– Забудь, – рявкнул отец.

– Что, прости?

Атмосфера внутри гаража накалилась до предела.

– Когда я говорил, что тебе пора повзрослеть, то не имел в виду сваливать в другую страну, как твой брат, Реми, – произнес отец. – Мы говорили о частном закрытом колледже. В Ванкувере.

– Ты же все равно от меня избавляешься… – уже начал я кипеть изнутри.

Но, к сожалению, мы были похожи сильнее, чем мне бы хотелось.

– Тема закрыта!

Он недовольно поджал губы и развернулся, чтобы уйти, но я ему не позволил. Дернул за локоть, заставляя остановиться.

– Какого хрена? – произнес я сквозь зубы. – Ты мечтал, чтобы я съехал? Вот, я готов съехать. Мне даже деньги твои не нужны. Исполнится восемнадцать, и я сниму свою часть наследства, а вы будете жить своей идеальной семьей, никто тебе мозг клевать не будет. Так какая тебе разница?

Он натянуто улыбнулся:

– От меня сбегаешь?

– Что хочешь думай.

На мгновение он как будто и правда задумался.

– Что там? – Кивнул на пачку бумаги с гербом Аризоны на первой странице, зажатую в моей ладони. – Что там в этой Аризоне? Что за семья?

– Обычная.

Если честно, я понятия не имел. Просто ткнул в первую появившуюся заявку, словно пальцем в небо. Увидел приглашение и откликнулся. Я был готов свалить из дома куда угодно, даже если бы они жили на Аляске. Семей, желающих принять по обмену пятнадцатилетнего пацана, оказалось не так уж и много. Либо у большинства были дочери, за безопасность которых родители обычно беспокоятся. Либо не возникало желания связываться с такими взрослыми подростками. В «моей» же новой семье было двое пацанов. Младшему семь, старшему двадцать один, он недавно съехал, и они искали кого-то на подселение.

– Подпиши. – Я еще раз толкнул в руки отца бумаги. Уже уверенней.

А через месяц приземлился в аэропорту города Финикс.

Под подошвами кед – резиновый пол шлюза, на плече – спортивная сумка, потому что взял с собой минимум вещей, а в кармане – несколько тысяч долларов, за которые я продал свой мотоцикл. Деньги отца я принципиально не брал. Решил, пока не получу наследство, сам как-нибудь заработаю.

Сквозь щели пластиковой трубы, по которой я делал первые шаги в свою новую жизнь, тянулся горячий влажный воздух, смешанный с частицами пыли и запахом травы. Пройдя сквозь коридоры, сотканные из ленточных ограждений, и отстояв сотню очередей, я протянул свой канадский паспорт, и пухлый темнокожий офицер миграционного контроля поставил туда штамп.

За пластиковыми воротами в зале прибытия уже толпились люди. Несколько рейсов прибыли одновременно, поэтому там яблоку было негде упасть. Люди смеялись, обнимали друг друга. Кто-то молча катил вперед свои чемоданы. Я не знал, встретят ли меня, или придется добираться самому. А потом заметил табличку с напечатанной фамилией: «БЕЛАНЖЕ» – и чуть ниже в скобках: «Ванкувер». Подошел ближе и протянул руку:

– Приятно познакомиться. Реми Беланже.

Парень, державший табличку, опустил ее. Окинул меня быстрым взглядом, а потом улыбнулся. У него были светло-русые волосы, нехарактерные для латиноамериканцев, как будто сама природа решила нарушить свой же закон. Он же законов никогда не нарушал – но я узнаю об этом гораздо позже.

– Добро пожаловать в Америку! – произнес он, отвечая на рукопожатие. – Надеюсь, тебе у нас понравится. По крайней мере, свою комнату я вычистил. – А потом добавил: – Будем знакомы. Марсель.

…С тех пор прошло шесть