Долгая зима - Владимир Иванович Петров

Ободрённая похвалой бабушки, Мила тотчас принялась за изготовление торта, задуманного в виде домика. Из обмакиваемых в молоко печенек выложила его основу, слоем творожной массы замазала. Дав получившейся площадке чуть подсохнуть и затвердеть, творожной же массой объёмную фигурку пирамидальной формы вылепила, вновь искупанными в молоке печеньями боковые стенки выложила. Шоколад растопила на пару – водной баньке, домик сверху, по стыку печенек, аккуратно залила. Причём так, чтобы шоколадная жидкость на самую малость лишь по печенькам стекла. Лезвием ножика чистенько подравняла стёки по всей длине, крышу изобразила.

– Чем порадуешь, мастерица? – заглянула к ней Вера Петровна. – Растёт дом?

– Достраиваю, – не отрываясь от работы над своим изделием, отозвалась Мила. – Осталось, бабуля, окно и дверь по торцам изобразить да трубу поставить.

– А что? Очень даже аппетитный домик получается.

– Замечательный торт! – поддержал её и Владимир Иванович, по своим делам зашедший в избу. – Предлагаю назвать его «Отъездным».

– Принимается. Ко времени! – теперь уже ответно поддержала его Вера Петровна.

Она прошла в переднюю комнату, оттуда со стопкой белья следом за мужем направилась к выходу:

– Давай, Милочка, заканчивай свой шедевр и в баню приходи. Всё нужное я взяла…

К семи часам помывшаяся и принаряженная Мила встречала гостей: четверых ребят примерно её возраста и двух помладше, сестрёнок одного из мальчиков.

– Молодец, подружка, постаралась! – удивилась Даша накрытому на веранде столу.

– А это что? – Лена показала на Милино кондитерское творчество.

– Торт-домик. «Отъездным» его дедушка назвал. Я бы добавила – «Расставанным». Сама готовила.

– Рассаживайтесь, – подошедшая Вера Петровна поставила на середину стола вазу с крупными вишенками и первыми, на пробу сорванными яблоками. – С пирожков и салата начинайте. Командуй, Мила. А я к торту горячий шоколад принесу.

– В конце ещё мороженое будет, – не удержалась, сообщила дружно усевшимся за стол ребятам Мила. Не без гордости похвасталась: – Тоже моего приготовления!

– Молодчина! – вновь удивилась Даша. – Научишь?

– Обязательно. Только в следующий приезд…

Приступили к еде. Постепенно разговорились. Больше Даши с Леной голоса слышались. Но после Милиного рассказа о её сегодняшней экскурсии с отцом и Лёша с Кириллом начали делиться своими впечатлениями о других сельских примечательностях. Даже малышки Алина с Кариной о себе заявили, про земляничные места вспомнили…

Долго сидели. После торта с горячим шоколадом мороженым охладились, всё подружку-хозяюшку похваливали. Только к пригону стада разошлись.

Проводив гостей, Мила помогла убрать со стола и посуду помыть.

– Собери свои вещички и сбегай к тёте Рае за молоком, – наказала ей баба Вера. – Напоследок парного попьём.

Пока Мила собиралась, тётя Рая сама с трёхлитровой банкой свеженадоенного заявилась, сказала, что и Фарит скоро подойдёт. Оказывается, дед Володя заходил к нему днём за инструментом, попариться пригласил.

Не дождалась Мила Фарита. Напившись молока, посидела немного на брёвнышке с дедушкой и отцом, разобравшимися наконец-то с мозолившим глаза беспорядком, и направилась спать.

– Не раненько? – остановила её бабушка, с тётей Раей снова накрывавшей стол, теперь уже для взрослых.

– Так спать хочется, аж глаза слипаются, – зевнула Мила. – Да и вставать завтра рано.

– Ну ложись, коли невмоготу. Только ещё раз проверь, всё ли взяла…

Мила спала как убитая. Напряжённый день сказался. Лишь далеко за полночь, когда в доме созрела предрассветная тишина, очнулась было ото сна, но тотчас, на другой бок повернувшись, вновь уснула. Приснился ей кораблик, отплывший с нею от большого моста через маленькую Коровку; по Ильменю и Току выплыла она на реку Самарку, на берегу которой стояла её подружка Даша, просила вернуться в село и научить готовить печенечный торт и сливочное мороженое. «Не сейчас, – ответила Мила. – Вот сплаваю по Волге и поверну обратно к селу»; но Даша не согласилась, прямо по воде зашагала к её кораблику, в блузку вцепилась, потянула что есть силы; Мила сопротивлялась как могла, но руки у неё немели, в горле пересохло…

– Не надо! – закричала она, глаза приоткрыла.

– Надо, надо, – стаскивала с неё одеяло бабушка Вера. – Вставай! Проспали мы. Засиделись вчера после бани.

– Водички бы… – выдавила она, постепенно приходя в себя.

– Не до воды! Собирайся быстренько. Бери свою сумку и бегом в машину. Вон она уже у ворот стоит. В ней и попьём, и позавтракаем…

Выехали с небольшой задержкой.

– Ничего страшного! – успокаивал водитель чуть ли не матерившего себя Владимира Ивановича. – Впереди длинная дорога. За две сотни вёрст наверстаем!

Видавший виды жигуль натужно взял подъём до водонапорной башни и резво покатил к наметившимся впереди на горизонте первым солнечным лучам нового дня.

Мила полусонным ещё взглядом проследила за промелькнувшими за дверным стеклом машины домами Интернациональной улицы:

– Пока… До новой встречи!

Выжить, чтобы жить!

(основано на реальных событиях)

Памяти Кошелева Николая Фёдоровича

1

По югу Башкирии, вдоль бассейна реки Белой от города Стерлитамак протянулась Прибельская увалисто-волнистая равнина, переходящая из островков хвойно-лиственных лесов и степных шиханов в северные отроги Общего Сырта и западные хребты башкирского Южного Урала. В её начальной разнотравно-низинной и холмистой зоне, на левобережье небольшой, в какие-то полтора километров речки Барча расположилась деревня Столяровка.

Благоприятное для своего житья-бытья место выбрали её основатели. На пологих берегах Барчи молодел гибкий тальник, тесно обступивший возрастные осины и вётлы, зверушки и птицы водились. В родниковых водах ловился пескарь, оголец и другая мелочь. При весеннем разливе из реки Белой во вливавшуюся в неё Барчу заходила и более крупная рыба, чаще всего щука. Ниже по речке зеленели сочной травой пойменные луга для выпаса коров, озерцо – для водопоя и купания – синело. Выше, на ковыльных склонах Красной горы, было где разгуляться лошадям…

К середине двадцатого столетия Столяровка насчитывала около семи десятков изб, выстроившихся в две шеренги по сторонам грунтовой дороги, неизменно прямой с основания деревни. По течению речки, в одной из них, одиннадцатой по счёту в верхнем ряду, жила семья Фёдора Ивановича, правнука первого из Кошелевых, переселившихся в Башкирию из Пензенской губернии в 1880 году.

В ней, считай, через восемь десятков лет после случившегося приезда Кошелевых на здешние земли, точнее, 28 сентября 1958 года, к Васе и Саше, шести и двух лет от роду, и пятилетней Гале добавился новорождённый братишка, очередной представитель многочисленного рода, известного по церковным записям с первой половины семнадцатого века. Колей его назвали. Рос он крепким и подвижным ребёнком, дружками-погодками верховодил. Обыденно, размеренно катилась деревенская жизнь. Трудились столяровцы, детей растили, праздники справляли, отдыхали