Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

сбоку сцены. Сидевший среди зрителей ребенок крикнул ему, чтобы он проснулся. Но клоун уже шел по натянутому канату. Он дошел до середины и вновь стал зевать, издавая такие же, как вначале, неистовые вопли. Потом улегся на канат и сразу же заснул, так же игнорируя высоту, на которой находился, как игнорирует ее плывущее по небу облако.

Зрителям не стоило волноваться. Ведь ничего не может с вами случиться, когда вы спите.

Роза пошла навестить клоуна в гримерной. Он сидел на длинной зеленой кушетке, стоявшей у стены. Он слишком устал, чтобы стереть с лица белую краску. В одной руке у него была тряпочка, а в другой плошка с кремом, но он их просто держал.

– Теперь мне почти ничего не платят. Я так понимаю, придется смириться с тем, что стал неудачником. Почему все дается с таким трудом? Мне кажется, надо завязывать с клоунадой.

– А что еще вы могли бы сейчас делать?

– Разве Господь создал нас для того, чтобы мы только о том и говорили, насколько Он абсолютно во всем лучше нас? Он создал нас по образу и подобию Своему, поэтому, естественно, мы тоже хотим творить все из ничего. От такой задачи можно свихнуться, правда? Причина того, что в наши дни Он ничего не делает и не прислушивается к нам, состоит в том, что у Него совсем ум за разум зашел. Оказавшись на небесах, мы без всяких сомнений обнаружим, что на Нем смирительная рубашка.

– Значит, вы человек верующий? А в церковь вы ходите?

– Нет, конечно.

Клоун озадаченно взглянул на Розу.

– Я совсем не тот человек, которого ты ищешь, ясно?

– Не тот.

– Вот и хорошо.

Он растянулся на кушетке и накрыл курткой голову, собираясь вздремнуть.

– В воскресенье никому ни до чего нет дела, – донесся его приглушенный голос из-под куртки. – Всем нужен выходной день, чтобы отдохнуть от самих себя, какие они есть на самом деле. Вам так не кажется? Преступления ваши в счет не идут, достижения ваши не имеют значения. Вам просто надо свернуться в постели калачиком и хорошенько отдохнуть после обеда. А в своих сновидениях вы видите себя одновременно как всё и как ничего.

Что же, скажите на милость, побуждало Розу беседовать с этими клоунами, как не стремление вновь обрести ощущение невинности, которое она когда-то чувствовала? Возможно, если бы кто-то сумел ей это объяснить, она бы вновь обрела это чувство. Галлюцинация перестает быть галлюцинацией, когда ее видит кто-то другой. Тогда она становится видением.

– Ты не хочешь, дорогуша, позаниматься со мной любовью? Если нет, ради Бога, дай мне поспать.

Каждый раз, когда Роза стучала в дверь, ей давали понять, что она девушка. Все, что она при этом делала, девушке делать вроде бы не полагалось. Ей не было позволено иметь чувство собственного достоинства.

Она шла к себе в гостиницу, представляя, что они вместе с Пьеро лежат, укрывшись простыней, и занимаются тем, чем у них никогда не было возможности заниматься вместе.

День выдался промозглый, хмурый, дождливый. Пьеро уже отчаялся ее искать. Он решил отправиться к частному детективу. Мокрый от дождя мужчина только что вошел в помещение, на нем все еще была клетчатая шляпа, и капли воды падали с ее полей на бумаги и фотографии, лежавшие на столе. От падавших капель чернила расцветали маленькими черными ирисами. От него пахло табаком.

Детектив сказал, что может помочь, но не бесплатно. На кусочке бумаги он написал сумму гонорара и передал бумажку Пьеро. От означенной суммы Пьеро даже отпрянул. Ему неоткуда было взять столько денег, чтобы заплатить за поиски Розы. Зачем такому голодранцу, как он, искать Розу? Что он мог ей предложить, если бы даже нашел ее? Этому не суждено было случиться.

Пьеро лежал на спине на матрасе в своей комнате. Он потратил небольшие деньги, что у него были, на единственную роскошь, которую мог себе позволить. Он свернул самокрутку и решил, что никогда не найдет Розу. Когда он прикуривал тонкую цигарку, раздалось негромкое шипение, сродни тому звуку, с каким рукопись писателя поглощает огонь.

44. Луна в до миноре

Всякий раз, когда Роза шла по улице, у нее в голове звучала мелодия, которую Пьеро играл на пианино. Она постоянно ее преследовала. Роза с беспокойством думала о том, что эта музыка не стихнет, пока она не найдет Пьеро. Она стала ходить во все цирки. Она стала ревностной поклонницей всех клоунов. Она ждала их за кулисами. Она брала с собой записную книжку, чтобы записывать имена клоунов и те сведения, которые могли ей помочь в достижении цели. Как-то вечером Роза ужинала вместе с Мими в бистро. Мими снова и снова заводила с ней разговор о пианисте, игру которого она слышала в «Савое».

– Просто смех один. Некоторые девушки, да и я тоже, мы любим туда ходить. Там показывают старые немые фильмы, снятые тогда, когда мы были еще малыми детьми. Но лучшее, что там есть, это пианист. Он играет совершенно потрясающие мелодии. Они кажутся простоватыми, но потом у тебя от них три дня хорошее настроение. А сам он просто обворожительный. Кое-кто из девчонок пытался его соблазнить, но он всегда витает в облаках.

– Ну да, ты мне и раньше о нем рассказывала.

После ужина они чмокнули друг друга в щечки и разошлись по домам. Но Розе не хотелось возвращаться в свою комнату, где ей было так одиноко. Пошел снег, снежинки вихрились, как конфетти, брошенные в воздух какой-нибудь девочкой. Она брела дальше на запад по улице Сент-Катрин по направлению к «Савою». Ее влекла туда слабая надежда, что этим пианистом мог оказаться Пьеро. Дойдя до кино-театра, она увидела, что на рекламной вывеске горела только половина лампочек, да и те постоянно мигали.

Роза взглянула на расписание сеансов. Показывали старый немой фильм: моряк влюбляется в девицу легкого поведения, которая вышла замуж за негодяя. В конце фильма он прячет ее в сундук и увозит к свободе в открытое море. Розе такой сюжет приглянулся, и она купила билет на последний сеанс. Внутри кинотеатра складывалось впечатление, что единственным его украшением служили маленькие золотистые звездочки, которыми была расписана вся авансцена. К удивлению Розы, зрительный зал был набит битком.

Когда свет погас, на экране возникло лицо девушки. Она посылала воздушные поцелуи. Лицо ее было таким бледным и круглым, что любой сравнил бы его с луной. Ее муж на поцелуи не реагировал, но со