По дороге за мечтой - Татьяна Васильевна Бронзова

Мобильный телефон родители подарили Крылову еще в девятом классе. В нем не было многих побочных функций, он был дешевым, но таким желанным. Теперь Денис мог общаться с другом. Звонили они друг другу редко, так как это было дорого, но короткие эсэмэски посылали часто.

Вот и теперь на откровения Дениса по поводу Рыжей Иван ответил незамедлительно: «Дурак. На что ты будешь содержать жену? Учиться дальше не собираешься?»

«Ты рассуждаешь, как старая бабка», – отправил послание Денис.

«Поступай как знаешь. Впрочем, ты еще только в десятом классе, а впереди еще одиннадцатый! За это время столько воды утечет!» – отстучал на мобильном телефоне умный Луков.

Друг как в воду смотрел. С наступлением весны, как только на Иртыше начался ледоход, вдруг все резко изменилось в отношении влюбленных. Даша стала отказываться от совместных прогулок:

– Сегодня вечером я не могу. Мама просила помочь ей со стиркой.

Или:

– У нас сегодня намечена генеральная уборка.

В общем, каждый раз у нее находилась какая-либо отговорка, и Денис слепо верил всему, что она ему говорила.

Однажды, возвращаясь вечером после занятий в спортивной школе, он решил зайти к Маловой и все-таки выманить ее погулять хоть на полчасика. Ему так хотелось ощутить сладость ее губ.

Дверь открыла мама и в удивлении спросила:

– А разве вы не вместе?

Растерявшись, Крылов сразу понял, что Даша прикрылась его именем, а сама куда-то слиняла из семьи, где, по ее словам, она каждый вечер была загружена какой-то домашней работой.

– Да, конечно. Мы были вместе, но мне надо было зайти к одному товарищу, а Даша пошла в кино. Наверно, скоро вернется, – соврал он, прикрыв подругу.

Мама успокоилась и, захлопнув за собой входную дверь, удалилась.

Крылову теперь обязательно надо было дождаться Дашу. Ведь надо предупредить Рыжую, о чем говорить! Их версии не должны расходиться. Он расположился на лавочке во дворе и стал терпеливо ждать, гадая, куда же в самом деле отправилась Малова и почему соврала матери, что встречается с ним?

Было довольно прохладно. Весна еще только заявляла о своих правах, и дувший порывами ветер был еще морозным. Денис быстро продрог. Он встал с лавки и, подпрыгивая, стал боксировать с воображаемым противником. Быстрые и резкие движения вскоре разогрели его. Денис взглянул на часы. Прошел час. Сколько ему еще надо будет прыгать здесь? Он решил, что разумнее будет все же дожидаться в теплой парадной. Прихватив с лавки спортивную сумку, юноша двинулся, пересекая двор, по направлению к дверям, но тут увидел подъезжающий к дому джип. Какое-то предчувствие остановило его, и в ожидании сам не зная чего Крылов прислонился к детским качелям. Из джипа вышел мужчина. Денис не мог его рассмотреть в полутьме двора, но потом из машины выпорхнула женская фигура. Он сразу ее узнал. Он узнал бы ее даже в полной темноте! Это была Даша. Обняв девушку, неизвестный поцеловал ее в губы. Даша, отвечая на поцелуй, откинула свою голову назад и, запустив свои руки в его шевелюру, слегка изогнулась, прижавшись к нему всем телом. У Дениса от ревности сердце выпрыгивало из груди. Он крепко сжал зубы, еле сдерживая себя. Только бы не сорваться! Пальцы сами собой сжались в кулаки!

К счастью, этот поцелуй длился всего несколько секунд. Отстранившись от мужчины, Рыжая быстро исчезла в подъезде, а тот сразу сел в машину и уехал.

Денис, как парализованный, долго не мог двинуться с места. Ему казалось, что время остановилось, а вместе с ним остановилась и жизнь. В душе была боль от предательства и пустота от потери. С трудом Крылов заставил себя сделать первое движение и быстрым шагом покинул этот двор навсегда.

Теперь Малова, сводившая его с ума буквально только взглядом своих зеленых глаз, стала чужая, и это было первое серьезное разочарование в его жизни. Он написал о своих чувствах другу. Луков ответил сразу: «Вычеркни ее из своей жизни. Относись к происшедшему по-философски: что ни делается, все к лучшему».

«Ему хорошо рассуждать, – думал Денис. – А каково мне видеть ее каждый день!»

Денис ревновал, страдал. Он честно пытался «вычеркнуть ее из своей жизни», но это давалось ему с большим трудом.

Даша совершенно не замечала его мучений. После занятий она быстро исчезала. Как-то человек на джипе заехал за ней в школу.

– Что, Крыло? Облом? – ехидничал одноклассник Витька Чумаков, глядя вслед отъезжающей на машине Маловой. – Знаешь, кто тащится от нашей Рыжей?

– Кто? – как можно безразличнее спросил Денис.

– Художник Соколов. Его работы даже в музее современного искусства есть. Представляю, как он ее рисует!

– Заткнись, – сквозь зубы процедил Денис, действительно представив, как этот Соколов рисует Дашу.

– Я что, я ничего, – ретировался Чумаков. – Как скажешь!

Чумаков побаивался Дениса. Денис был выше него почти на голову и обладал каким-то поясом в карате. Каким, Чумаков не знал, так как ничего в этом не понимал, но то, что Крылов запросто уложит его на асфальт, он не сомневался.

После окончания десятого класса Даша Малова перевелась в вечернюю школу, переехала жить к художнику, и шли слухи, что она ждет ребенка.

– Это даже лучше, что ее больше не будет в классе, – решил Денис. – Так я ее быстрее забуду.

В июле приехал домой Иван, и друзья все время проводили вместе. Рядом с другом Денис, казалось, забыл о своих переживаниях. Он снова начал радоваться солнцу, смеяться и шутить, проводя почти все свободное время на Иртыше. Там ребята плавали, ловили рыбу, играли в волейбол. Но все хорошее быстро кончается. Закончилось и это лето. Луков опять уехал в Новосибирск, а Крылов первого сентября пошел в одиннадцатый класс. С отъездом друга Денис ощутил одиночество, и сразу вернулась боль от потери Маловой. Правда, боль эта была уже не такая сильная.

В этот последний год учебы он стал активно готовиться к выпускным экзаменам и усердно заниматься карате в спортивной школе. Так ему было легче. Чем больше он был занят, тем меньше у него оставалось времени на мысли о рыжей предательнице. Но вскоре случилось такое, что вся история с Маловой совсем отошла на задний план.

В мае, когда выпускные экзамены были уже совсем близко, Крылов похоронил отца. Он умер совершенно внезапно, сгорев буквально за пару недель от рака легких. Диагноз поставили сразу, как только отец обратился к врачу, почувствовав боли в спине, но было уже поздно. Самое страшное в этой болезни то, что ты начинаешь ее чувствовать только