Без времени и места - Михаил Чумалов

кружевные воротнички – всё это явно было извлечено из сундуков по случаю торжества. Ланс залюбовался картинкой. Казалось, в самом воздухе этого городка было разлито ощущение солидной патриархальности, уверенности и спокойствия.

Из репродукторов, расставленных вдоль улиц, доносилась песня:

Вечно славься День Победы – этот самый главный день!

Позади былые беды, навсегда исчезла тень!

Пусть всегда сияют светом счастья детские глаза!

Чтим мы древние заветы – позабыть их нам нельзя!

Поднявшись по извилистой улочке, Ланс достиг небольшой, утопающей в цветах круглой площади. Фасады домов были украшены портретами людей в средневековых рыцарских доспехах. Они были расположены таким образом, что составляли круг, и рыцари на портретах будто смотрели друг на друга. «Да это же Круглый стол!» – сообразил Ланселот и стал вглядываться в лица на портретах. Не исключено, что среди этих людей был кто-то из его далёких предков.

И тут обнаружилось, что нарисованное лицо, глядящее на него с центрального фасада площади, очень похоже на его собственное. Во всяком случае, так показалось Лансу, а правда это или нет, не нам судить. Рыцарь на портрете выглядел старше него, в его глазах читались мудрость и опыт, а широкое лицо, покрытое глубокими складками и заросшее курчавой рыжеватой бородой, выражало властность и решительность. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль, поверх черепичных крыш и городских стен, и казалось, будто этот взгляд пронзает пространство и время и незнакомец видит то, что недоступно другим. Одной рукой он опирался на рукоятку меча. Словом, выглядел так, как и должен выглядеть суровый средневековый воин.

Образ рыцаря на портрете совершенно не гармонировал с мирной утренней атмосферой патриархального городка. Горожане готовились на славу провести этот праздничный день.

Пора было уже заняться делом, которое привело Ланса в Камелот, и он присел на свободный стул рядом с седоватым мужчиной в старомодном велюровом пиджаке и столь же винтажном шёлковом шейном платке.

– С праздником! – приветствовал Ланса незнакомец. – С днем Великой Победы!

– С праздником! – отвечал Ланс. Он намеревался сразу приступить к расспросам, но в этот момент умиротворяющее спокойствие праздничного утра было нарушено выкриками и суетой, столь неожиданной для этого места. Около одного из зданий, прямо напротив кафе, образовалась возбуждённая толпа. Она возмущённо гудела, и тому нашлась причина. Светлый, фисташкового цвета, фасад дома был безнадёжно испорчен неумелым рисунком, нанесённым чёрной краской из пульверизатора. Анонимный художник не был мастером своего дела: линии расплывались, краска стекала потёками. Рисунок изображал не то птицу, не то рептилию с двумя головами, повёрнутыми друг от друга. Орудие преступления – баллончик автомобильной эмали – валялся тут же на земле, у ног виновника, которого крепко держали за руки. Через минуту появились стражники и увели нарушителя спокойствия.

Ланс вернулся за столик и только открыл рот, чтобы задать соседу первый вопрос, как музыка из репродукторов сменилась голосом диктора. Тот сообщил, что через час на ратушной площади начнется рыцарский турнир на призы бургомистра в честь Великой Победы, а после него – военный парад.

Незнакомый мужчина заторопился допить свой кофе.

– Надо идти, не то займут все места на трибунах, и ничего толком не увидишь. Вы пойдёте?

– Пойду, – сказал Ланс, – но прошу, ответьте сначала на один вопрос. Дело в том, что я приезжий и плохо знаю вашу историю. Пожалуйста, скажите, это день победы над кем? Кого вы победили? И когда?

Дружелюбная улыбка враз сползла с лица незнакомца. Голос его стал сух и колюч:

– Молодой человек, прекратите ёрничать. Как вы можете так… В такой день! Ничего святого! – Он даже очки надел, чтобы лучше рассмотреть Ланса. – А может, вы из этих? – Он кивнул в сторону фасада, испорченного незадачливым любителем стрит-арта. – Всем-то вы недовольны! Хотите старое вернуть? Не выйдет. Не дадим! Даже не думайте!

Сердито сверкнув очками, он ушёл, оставив Ланса совершенно ошарашенным. Такого поворота тот не ожидал и решил быть более острожным в расспросах. Тем временем голос из репродуктора вновь объявил о предстоящем турнире.

– Цирк это, а не турнир! – раздался голос за спиной. – Смех один, да и только. Напялили эту пластмассовую одежонку и воображают себя рыцарями…

Ланс обернулся и обнаружил, что голос принадлежал сидящему за соседним столиком сухопарому джентльмену, очень пожилому, лет, пожалуй, за девяносто, в застёгнутом на все пуговицы зелёном кожаном френче.

– Вы так думаете? – осторожно, чтобы опять не попасть впросак, поддержал разговор Ланс.

– Кому же судить, как не мне? – продолжил брюзжать старик. – Я, к вашему сведению, молодой человек, один из тех, кто ещё помнит настоящих рыцарей. Да что там! Я сам им был. Рыцарем второй ступени главного разряда, извольте знать. Со дня на день ждал посвящения в первую ступень. Я служил тогда в четвёртой бригаде тяжёлой кавалерии… Ну в тот день… Это мы у стен Эльсингарда стояли. И взяли бы город, точно говорю, если бы не… Да что говорить. Нам тогда равных не было во всей империи.

– Так вы ветеран?

– Да, можно сказать, что ветеран. Только кому сейчас это интересно?

– Как кому? – изумился Ланс. – Вы же из главных, так сказать, виновников торжества. Кого, как не вас, сегодня должны чествовать! Почему же вы не на площади?

– Э-э, юноша, вы, видно, не из здешних и многого не понимаете. Ну да ладно, сами всё увидите. – И старик принялся за кофе.

* * *

Сердитый горожанин оказался прав: места на трибунах ристалища – а оно занимало почти всю ратушную площадь – были заполнены. Лансу всё же удалось пристроиться на перилах ограждения верхнего яруса. Причём по счастливому стечению обстоятельств рядом с миловидной стройной брюнеткой. На такие дела Лансу всегда везло. Неудивительно, что вскоре в ожидании зрелища завязался непринуждённый разговор о погоде, новых сериалах, способах заваривания кофе и прочих малозначащих вещах. Главной интересующей его темы Ланс избегал.

Тем временем шоу началось. На разогрев публики вышли лучники. Они старались попасть стрелами в маленькое золотое кольцо, подвешенное над ареной. К удивлению Ланса, некоторым это удавалось. Ещё больше удивили его участники турнира. Он ожидал увидеть закованных в металл рыцарей с нелепыми железными вёдрами на головах и деревянными копьями в руках. В реальности бойцы оказались экипированы гораздо более современно. На них были обтекаемые мотоциклетные шлемы с прозрачными забралами, байкерские наплечники и наколенники, а поверх них латы из лёгкого, но, судя по всему, очень прочного пластика. Копья напоминали шесты для прыжков в высоту: гибкие и такие же, как латы, прочные, они были снабжены мягкими пружинящими наконечниками. Экипировку дополняли пластиковые