Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт

– Ханна…

Возвращаются Кристина с отцом. Они приносят десертные тарелки и лимонный чизкейк.

– Чизкейк! Ваш любимый, девочки, – заговорщицки объявляет отец. (На самом деле чизкейк они не любят.)

Как только все приступают к десерту, разговор снова переходит на Оскара. А потом, едва Ханна – в основном, чтобы подразнить Элис – готовится спросить про систему трамвайных линий, которая использовалась в Копенгагене в былые времена, отец откашливается.

– Ну что ж, – начинает он, – мы очень рады, что вы обе пришли к нам сегодня.

Это смахивает на намек, что им пора закругляться, но они едва притронулись к десерту. Ханна глядит на Элис, однако та с довольным видом ест чизкейк. А отец продолжает:

– У нас для вас новости, – он выдерживает неловкую паузу, – хорошие новости. Дело в том, что мы с Кристиной женимся.

Ханна глазеет на Кристину, но та, скромно потупившись, смотрит в тарелку. Для Ханны эта новость – настоящее потрясение, хоть она и не желает этого признавать.

– Надо же! Поздравляю! – нарушает тишину Элис.

– Ага, – выдавливает Ханна, – потрясающе. – Она улыбается отцу и спрашивает: – Вы уже назначили дату? – Этот вопрос кажется ей достаточно взрослым.

Отец и Кристина переглядываются.

– Мы решили, что через месяц-другой, – отвечает Кристина.

– Надо же! – повторяет Элис. – Потрясающе!

– Где будете праздновать? – спрашивает Ханна.

– В Чизвике, в отеле, – говорит отец.

– Ой, чудесно, – говорит Ханна полушутя, – я наконец-то себе новое платье куплю.

Отец с Кристиной снова переглядываются, а затем он нерешительно произносит:

– Вообще-то мы хотели совсем узким кругом отпраздновать. Между собой.

И Ханна, как это ни глупо, не понимает.

– Ты хочешь, чтобы мы об этом не распространялись, – никого обидеть не хотите, да?

– Нет, я о том, что мы с Кристиной вдвоем отпразднуем.

На миг Ханна теряет дар речи. Ее отец по-прежнему способен ее ранить – и это удивительнее всего.

– А свидетели как же?

– Мы попросили подругу Кристины и ее мужа.

– Ясно, – говорит Ханна. Помолчав, она спрашивает: – А Оскар будет?

– Да, но он же маленький. Мы не можем его одного дома оставить или попросить соседку за ним присмотреть.

«А с нами так можно было», – думает Ханна.

– Девочки, вы же понимаете, да? – спрашивает отец. – Так проще. И по отношению к вашей матери в том числе.

– Конечно, – поспешно отвечает Элис.

Повисает тишина, но потом Ханна, опомнившись, эхом повторяет:

– Конечно.

Снова молчание, и Элис радостно добавляет:

– Это замечательно! Поздравляем! – И она поднимает бокал.

Когда они чокнулись бокалами и выпили, Ханна отодвигает стул:

– Я в туалет отлучусь.

Заперев за собой дверь, она прислоняется к раковине и пытается прийти в себя. С какой стати он вообще женится и почему на этой женщине, о которой они до недавнего времени вообще ничего не слышали? Со Сьюзен он прожил больше десяти лет (а встречаться начал и того раньше) и о женитьбе не заговаривал. Но потом до Ханны доходит, что, возможно, Сьюзен не настаивала – вот в чем причина. Отец о подобных вещах и не задумывается. И всегда таким был. Что касается отношений, то Ханна подозревает, что отец руководствуется первым законом Ньютона: тело будет оставаться в состоянии покоя, если на него не действует внешняя сила. Возможно, решение не приглашать их на свадьбу тоже принадлежит не ему. Спорить ему и в голову бы не пришло. Ханна, хоть и знает отца всю жизнь, совершенно не имеет представления о его характере. Она сомневается, что у него есть характер. Натура у него зыбкая и невнятная, подчиняющаяся тому, кто решит подстроить ее под себя. Словно стоячая вода, готовая потечь в заданном направлении.

А впрочем, какая разница? Ханна пускает воду и умывается. Теперь она трезва как стеклышко. Надо вернуться, доесть чизкейк и показать, как ей наплевать.

«Ты такая холодная, Ханна, – сказала ей мать, – по-настоящему холодная. Это меня пугает. – Потом она вздохнула и добавила: – Возможно, ты научишься это скрывать. Возможно, на большее мне и надеяться не стоит».

Мать сказала это во время громкой ссоры, когда обвинила Ханну в том, что та недостаточно много времени уделяет своим родным, однако Ханна и в прошлом слышала от матери про свою холодность. Она то холодная, то излишне чувствительная и склонная к театральности. Матери следовало бы определиться. Ну вот, – Ханна закрывает кран, – по крайней мере, сейчас холодность ей пригодится.

Она возвращается в гостиную, садится за стол и отхлебывает из бокала. Наградив Кристину своей самой вежливой и учтивой улыбкой, Ханна произносит:

– Кристина, говорят, в Копенгагене все ездят на велосипедах. Это правда?

Кристина озадаченно кивает и, извинившись, тоже отлучается в туалет. Отец уходит за следующей бутылкой вина, и у Элис как раз выдается минутка сообщить:

– Ханна, я только что спросила ее про велосипедистов. Мы так долго молчали, что я запереживала. Теперь из-за тебя она решит, что мы чокнутые.

По пути к вокзалу Ханна и Элис почти всю дорогу молчат.

– Вот бы им все испортить, – говорит наконец Ханна, – замаскируемся и проникнем к ним на свадьбу.

– Ему следовало нас пригласить, – расстраивается Элис.

– Они, очевидно, не хотят нас там видеть. И он прав – с мамой неудобно получится. А так, по крайней мере, мы от этого избавлены.

– Но это неправильно, – говорит Элис, – он неправильно поступил.

Ханна вдруг замечает, что Элис плачет, утирая слезы тыльной стороной ладони.

– Ну, Эл, – говорит Ханна, – ладно тебе, это же ерунда. Какая нам разница?

– Это обидно, – говорит Элис.

– Верно. Но это ничего не меняет. Мы же ему никогда особо не нужны были. Так ведь?

Элис не отвечает, и Ханна понимает, что надеялась услышать возражения. Но Элис, конечно же, не спорит.

– Какая нам разница? – повторяет Ханна. Они уже подошли к вокзалу и останавливаются у турникета, чтобы достать билеты.

– Мне ведь и идти на эту свадьбу не хотелось бы, – говорит Элис. Голос у нее охрип. – И все равно жаль, что он нас не пригласил.

Ханна молчит. Наконец она произносит:

– Слушай, а этот Оскар у нее, похоже, полный придурок, да?

И Элис слабо улыбается.

Ханна совершенно не ожидает, что Дэн сделает ей предложение, – не только потому, что они еще слишком молоды и никто из их друзей и не думает о браке, но еще и потому, что они с Дэном переживают особенно непростые времена.

– Мне все равно, – говорит Дэн, когда Ханна напоминает ему об их размолвках, – я не хочу тебя терять. По-моему, нам пора пожениться.

Причина их последних ссор – новая сотрудница Дэна, Джессика. Она приходит к ним в компанию вскоре после того, как Ханна познакомилась с Кристиной, и спустя некоторое время Ханна уже слышит про