Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

семечки на крыльце. Она проводила его равнодушным взглядом и что-то крикнула в открытую дверь. Вышел бородатый мужик без рубахи. На шее у него висел здоровенный золотой крест.

Цыгане. Их только не хватало.

Справа показался внушительный забор с человеческий рост. Кирпичи песочного цвета, забрызганные до середины темной, как высохшая кровь, грязью. Над забором торчали башенки дома с цветными витражами. За богатым участком последовал пустырь с обмазанной глиной, покосившейся лачугой. Голый куст, куча песка возле входа. В грязи копошатся дети.

В начале улицы время и вовсе словно замерло в позапрошлом веке. Появись из-за кустов подвода с сеном и мужичком, поигрывающим вожжами, Гоблин не удивился бы.

Проплыл мимо большой двухэтажный дом с пристроенным гаражом, машины на четыре. Похоже на брошенный автосервис. Шторы на окнах плотно задернуты.

Солнце застыло в зените. Жарко. К крепкому запаху разнотравья назойливо примешивалась вонь солярки и нагретого дерева.

Гоблин вышел из машины и, взбежав по молодой траве пригорка, посмотрел по сторонам. Все ясно. Беглецы в одном из тех трех домов, что ближе к середине улицы. Им хватило бы времени доехать только туда.

Гоблин вернулся в машину, развернулся неторопливо и заехал по чавкающей глине на сухой островок у дороги. Отсюда просматривалась вся улица. Достал сотовый. На экране длинным списком пестрели пропущенные вызовы, которые он не услышал в пылу погони. Открыл дверь, впуская в салон пахнущий свежескошенной травой воздух. Сплюнул густо в траву у переднего колеса. Прокашлялся и набрал номер.

– Эй, Вован! – обрадовался ему Заха. – Ну, чего там у тебя?

***

– Ты что творишь? – заорала мать на Митю, плотно закрыв дверь. Как только представился момент, утащила его чуть не за шиворот в одну из дальних комнат.

– Чего? – ошалело спросил Митя.

– Чего?! – передразнила она дурным голосом. – Ты зачем ее опять в дом привел?

– Пришлось вернуться, мама, – сказал он. – Мы завтра уедем…

– Ты что, идиот? – крикнула фальцетом мать, обрызгав его лицо слюной. Вдалеке глухо заплакал Мишка. – Я тебе что сказала про эту ведьму разноглазую? Так ты еще одного беса в дом привел!

– Он ее брат!

– Да мне плевать, чей он брат! Пусть хоть самого Путина брат. Ты за дураков нас держишь? – она ткнула костяшками пальцев ему в грудь. – Умный слишком, да? Доктором или кем ты там стал и плюешь на наши обычаи? Ты же цыган, а ведешь себя как последний тупой гаджо!

– Мама! – Митя поймал ее руки и прижал к груди. – Мама, клянусь, завтра мы уедем, и ты их никогда не увидишь! – Он заглянул ей в глаза, но она крутила головой, отводила взгляд, шипела, как змея.

– Пусть сейчас уходят! – она вырвала руки и уперла в бока. – Отец отвезет их до остановки, и чтобы ноги их в моем доме не было!

Митя опустился на колени. Мать отшатнулась, прислонилась к двери.

– Ты что? А ну, встань!

– Мама, прошу! – тихо сказал Митя. – За нами гнались. Опасные люди, бандиты из Бердска. Они, возможно, еще там, за забором. Если выйдем сейчас, убьют. Да и семья в стороне не останется, уж поверь!

– Как знала, что беду эта ведьма приведет, – запричитала мать. Размашисто перекрестилась и осенила сына. – Вставай, сынок! – подала руку.

– Не встану, пока не позволишь им переждать у нас дома, – сказал он. – Клянусь, рано утром уедем. Надо отсидеться, подождать…

– О господи! Далась тебе эта девка!

– Я люблю ее!

Мать шагнула к нему, прижала его голову к себе. Погладила, как маленького, сказала что-то ласковое по-цыгански. Одинокими льдинками в реке ее речи прозвенели русские слова.

***

– И что мы скажем? – спросил Юра.

Заха не ответил. Он сосредоточенно крутил баранку «Лэнд-Крузера» и кряхтел, разминая шею. Ехал, не разбирая дороги. Чужую машину не жалко.

– Сарыч нас убьет!

– Ну чего ты разнылся как баба! Молись, чтобы Гоблин их догнал.

– Позвони ему!

– Сто раз уже набирал… Не берет, что толку?

Заха свернул с трассы. Под колесами зашелестела гравийка. В ослепительных лучах солнца показался дом Сарыча, большой и блестящий, как дворец из сказки.

Зазвонил телефон. Заха притормозил у обочины. Достал мобильник и ухмыльнулся, подмигнув Юре. Шепнул:

– Гоблин!

– Эй, Вован! – проорал в трубку. – Ну, чего там у тебя?

Слушал, сдвинув косматые брови и постукивая пальцами по кожаной оплетке руля.

– Так… Понял. Сиди там. Мы сейчас к Сарычу едем. Все решим.

Бросил сотовый в лоток между сиденьями.

– Что он сказал? – Юре так не терпелось узнать, что он елозил по креслу, словно угли дымились в штанах.

– А девчонка-то фартовая! – присвистнул Заха.

– Да не тяни ты!

– Он в Искитиме, в цыганском районе у болота.

– Так он их не догнал?

Заха щелкнул языком и помотал головой.

– В том-то и дело… Чуть-чуть не успел. Они спрятались в одном из домов, а Гоблин их там пасет.

У ворот Заха коротко посигналил. Двери бесшумно раскрылись внутрь.

– Все равно косяк… – Юра тяжело вздохнул. – Можно я в машине останусь?

– Очкуешь, Юрок? – засмеялся Заха. Смех его прозвучал как полуплач, как шум мотора на последнем издыхании.

– Очкую, – признался Юра.

Заха усмехнулся и ткнул его в плечо кулаком:

– Пошли!

Они вошли в дом. Сарыч их ждал, чуть не с кулаками набросился. Якут отложил в сторону модный журнал и уставился на разворачивающуюся перед ним сцену. Устроился поудобнее на диванчике.

– Вы где пропадаете? – заорал Сарыч.

Юра спрятался за тощим Захой, как медведь за осиной. Выглядывал и шумно дышал носом, насупив брови. Заха – красавчик. Не стушевался. Он единственный из всех командиров и рядовых бойцов мог выдержать взгляд Сарыча. Рассказал все по порядку. Спокойно, обстоятельно, аргументированно.

– У нее шокер был, – вставил свои пять копеек Юра.

– А я вас предупреждал, – сказал Якут, заложив ногу на ногу. – Меня она так же вырубила. Думали, Якут придумывает. Пха!

– Заткнись ты! – крикнул Заха.

Якут обиженно уставился в журнал. Морда опухшая, глаза-щелочки. Один в один – Роки после чемпионского боя.

Сарыч прошелся по вестибюлю, словно считая шаги. Плюхнулся на стул у большого стола. Постучал по стеклу костяшками, потянул за ворот рубашки.

– Значит, цыгане… – сказал тихо.

Грохнул ладонью по стеклу со всей силы и заорал:

– Снова эти чертовы цыгане!

Весь лоск, вся напыщенная аристократичность слетела с него, как шелуха с ореха. Лицо побагровело. Он орал и стучал кулаками по стеклу, словно проверяя его на прочность:

– Вся зараза в этом городе от них! Теперь еще и это! Ну все, моему терпению пришел конец!

Сарыч выскочил из-за стола, откинув в сторону стул, и в два огромных шага подскочил к Захе.

– Значит, воровка