Романолуние - Анна Кимова

34. Первый день без Даши

Утром первого января голова болела даже сильнее, чем в тот день, когда он вызывал массажистку. Едва продрав глаза, Роман простонал. Сейчас он понимал, что означало выражение «не может от боли оторвать голову от подушки». Любое движенье разрезало на части какую-то плоть в глубине лобной доли. Через несколько минут он всё же сел на край кровати. Закричал. Больно, блин! Встал. А-а-ай, болит, гадина! Боль, боль, боль, боль, боль. Вспомнилось: здравствуй, жопа, Новый год! Как в точку, однако…

В этот раз таблетка подействовала только через час. И Роман вспомнил… лучше бы не вспоминал…

Но нет, он не собирается сидеть сложа руки. Сейчас он встанет, хлебнет еще, если там что-то осталось – Роман не помнил, – и поедет за ней. Только куда? Сашу он отпустил до второго. Не хотелось парня дергать… посмотрел на часы… в час дня первого января. Нормальные люди в это время еще спят. Это только он утромра́нок, блин, любимый муж головной боли…

И что он ей скажет? Что давно знает, где она живет? Ведь разведчик отписался, что Даша вернулась на Ходынку. К отцу встречать не поехала. Или из-за Андрея, или настроения не было. Да уж, она у него специалист по созданию настроения! Причем им обоим.

Он вспомнил: Перестать мечтать, мир от этого не изменится.

Даша боялась этой любви даже больше, чем сам Роман. Он хотя бы был честен с самим собой, и вот уже несколько дней, как признался себе, что не сможет без нее. А она упорно продолжала считать, что сможет. Но он знал, что Даша заблуждается. Так, может, ему стоит дать ей позаблуждаться? Пусть насладится своей свободой, возможно, так она сможет быстрее осознать, каково это, жить теперь без него? А он что́? Он – мужчина, сможет как-нибудь перетерпеть. Вот и коньяк всегда в помощь.

Кстати, о коньяке… Ведь Даша оказалась права, просто Роман как-то раньше не задумывался об этом. Он никогда не видел связи между своими попойками и головной болью, а сейчас она казалась ему такой очевидной, что становилось даже как-то стыдно. Как он сам раньше не обратил на это внимания?

В первый рабочий день Даши у него болела голова. Несильно, но всё же ощутимо: накануне он выпивал с Эллой. В следующий раз голова заболела после того, как он напился в тот вечер с Ларисой. Пусть не так интенсивно, но тогда еще стояли сильные морозы, а в стужу приступы всегда были слабее. Следующий эпизод – головная боль возле клуба, когда подслушал, что Даша собиралась к любовнику. А ведь Роман перед поездкой в клуб выпивал на встрече с группой. Позже – дикий приступ, когда напился после секса с женой. И так далее… А Даша, которая не проработала с ним в общей сложности и месяца, сразу увидела связь. Правда, до встречи с ней Роман почти никогда не выпивал столько за один раз. Да и вообще попойки в его жизни случались нечасто. Тем не менее она сразу заметила. Значит, наблюдала за ним, чертовка. С первого дня наблюдала.

Как она тогда сказала?

– Спасибо коньяку, на первый взгляд результат впечатляющий. Но это только так кажется. Ответьте мне на один вопрос: на протяжении какого времени вы чувствуете, что головная боль мешает вам работать?

И он тогда так разозлился, что даже перестал ее хотеть. За что? За правду? Вспомнилось это:

– Ну что ты за человек такой? Зачем ты себя так ведешь?

– Как именно? Говорю правду? Вас это смущает?

Выходит, что его смущало. Не хотелось слышать о себе правду. Что он алкоголик, что ревнивец, да и что в целом так себе человек. Но она всё равно говорила. Потому что знала, что была права, и хотела до него достучаться. А, может, даже помочь. Для чего ей было лезть к нему с этой головной болью? Роман решил, что Даша таким образом утверждалась на месте его девушки. И он вспомнил тот вечер. Они тогда только начинали нормально общаться. Это был второй робкий день наведения мостов, и его женщина вела себя совсем скромно. Так с чего ей было самоутверждаться? И с чего вдруг он вообще ее в таком заподозрил? Возможно, это просто была забота о нем?

Роман стал размышлять. А ведь, и правда, после того как приступ начинался, как минимум половина его рабочего дня была потеряна. Даже когда Даша дала ему волшебные таблетки для эпилептиков, тупая тяжесть оставалась до самого вечера, а порой отпускала лишь на следующее утро после полноценного сна. Роман, конечно, работать мог, но он становился более рассеянным и быстрее уставал. Так что те пять часов, которые, как он до этого считал, были подарены ему коньяком, съедались за счет сильно подпорченного, а иногда и вообще утилизированного последующего рабочего дня. Даша именно это имела в виду. Роман всё прекрасно понял еще в тот день. И взбесился. Потому что его раздражало то, что на самом деле он не так идеален, как ему кажется. Ведь он-то считал, что достаточно крут, чтобы держать всё под контролем. Не хотелось слышать, как кто-то развенчивает этот миф, тем более Даша.

Потом Роман вспомнил о Саше, водителе. Пушкинист, блин, философ… А ведь именно он посоветовал директору спецотдела и гуру бизнеса, что ему делать с Дашей.

– Сначала, наверное, извинился бы. А потом сказал, что нужна.

И Роман извинился. На следующий же день. А еще через два – сказал, что нужна. И ведь сработало же! Впервые Роман сделал что-то, что с Дашей сработало. И это Саша, водитель, которого он и не замечал-то до этого, смог найти для него решение. А кем он считал человека, который вот уже два года на него работал? Да никем. Обстановкой.

– Мы только плебс для них всех. Для вас, Роман Сергеевич. Вы ведь не исключение.

Выходило, что и в этом она была права. Саша вот уже полгода, как женился, а Роман даже не знал об этом. Только после вчерашнего разговора увидел, что у того на безымянном пальце кольцо. А он ведь даже не заметил его появления. Хотя… Какое уж там кольцо, Роман и самого Сашу не больно-то замечал. А Дашу? Эх, Даша, Даша…

– Да, я вами увлеклась, скрывать это бессмысленно. Вы из меня, когда вам вздумается обо мне вспомнить, как из пластилина любую