Когда нам будет 40 лет - Елена Игоревна Ротман

О, Киард у меня просто молодчина! Да. Я умею хвастаться собственным сыном! Знает французский, роскранский, английский и немного белкранский. Как у него все это получается?

Недавно его команда заняла второе место на городских соревнованиях по плаванью.

Даже не думай закатывать глаза и ухмыляться. Еще недавно именно ты читал мне лекцию о том, что я так мало уделяю вниманию сыну и его достижениям, постоянно находясь в разъездах. Но знаю, сейчас я пытаюсь хотя бы на каплю заполнить утраченное время.

Ему всего двенадцать и у меня осталось так мало времени, поэтому я пытаюсь его тратить с пользой и улыбкой. Не бойся, я не сокращу наши ежемесячные совещания.

И все же еще раз спасибо вам с Сорой, за то, что пригласили его погостить.

Твоя A.P.

P.S. Надеюсь, он не забудет передать подарки твоим милым дамам.

Они всем семейством любили теплыми летними днями прогуливаться по парковой зоне дворца, радуя фотографов, толкущихся у ворот. Анна шла под руку с Виктором, наблюдая, как Киард выгуливает на поводке щенка, подаренного на Рождество родителями Виктора: желто – солнечный лабрадор, виляя хвостиком, тянул хозяина вперед. Анна взглянула на дворец и от чего-то вздрогнула: нет, он не страшил ее как в первый раз, просто что-то за окнами, внутри дома жило. История. Первый раз. Когда она в первый раз вошла в этот дом была середина января, вот только отыграла свадьба Марии и Альберта и Саша наконец-то смог произнести целую фразу по – французски. Как ей страшно было оступиться вначале длинной величественной каменной лестницы, покрытой бордовым ковром. Лестница вела в частную часть дворца, куда пускали лишь слуг и приближенных.

Она, будучи двадцатилетней девчонкой, дрожала, стараясь не отставать ни на шаг от Альберта и матери, идущих впереди.

– Здесь, – они остановились у тяжелой двери из темного дерева. Альберт легко открыл ее, впуская в комнату свет от ламп в коридоре. – Будет спальня Анны, рядом с Александром. Входи, не бойся.

Он чуть подтолкнул оторопевшую от красоты и самое главное явной дороговизны комнаты, девочку. О таких спальнях она читала у Диккенса, представляла в Пемберли и не думала, что однажды это станет ее.

– Дадим тебе время немного утроиться и передохнуть, – ласково улыбнулся Альберт, уводя жену из комнаты. – В семь мы будем ужинать в Зеленной столовой. Ты запомнила где она?

– Вроде, – неуверенно пожала плечами Анна, стараясь не так явно оглядываться вокруг. От этой роскоши кружилась голова.

– Если что-нибудь понадобиться, – Альберт отодвинул портьеру у двери. – Позвони. Не стесняйся, слуги за это получают хорошую плату. О, чуть не забыл, после ужина, я познакомлю тебя с твоей наставницей.

– Хорошо, – успела пискнуть Анна, прежде чем дверь закрылась. Конечно, взрослым хотелось провести время наедине, после всей этой суеты. Девушка еще раз оглядела комнату, теперь заметив, что у кровати приставлен один из ее чемоданов с пометкой «Не открывать» – там были личные вещи, которые она решила перевезти из прошлого. Точнее единственное, что осталось от прошлой жизни: в гардеробной ее ждали совершенно новые вещи, украшения, заколки, обувь, телефон, фотоаппарат, ноутбук, что запечатанный лежит на письменном столике. Господи, да эта комната по размеру с их трехкомнатную квартиру! Зачем ей столько? Девушка резко подбежала к окну – вид открывался на сад и главные ворота дворца, у которых то и дело останавливались зеваки. Анна, задвинув штору обратно, глубоко вдохнула. Заметили ли они ее? Нет. Чушь какая-то, слишком большое расстояние.

В ее комнате даже камин был, что раньше использовался исключительно для обогрева, а теперь он больше служил полкой, на которой сгруппировались пустые в одном стиле серебряные фоторамки. Хотя, нет – в одной из них было фото со свадьбы Альберта и Марии. Вот они с Сашей совершенно ошалевшие от количества фотовспышек. Смешные. Она до сих пор не может поверить в это нереальную сказку, боится уснуть здесь, а проснуться на кухне, слыша, как закипает старый чайник на плите.

Приплясывая новоявленная княжна подошла к шкафу, стоявшему у стены по левую сторону кровати, по правую был вход в гардеробную и ванную. Девушка достала первую попавшуюся книгу и начала бессмысленно перелистывать ее. Раз. И тонкая страничка оказалась порванной. Анна опасливо посмотрела по сторонам, сглотнув, решив посмотреть насколько старо это издание. Тысяча восемьсот шестидесятый год. Юная княжна шумно вздохнула: она еще и суток не пробыла во дворце, а уже что-то сломала. Девушка еще раз посмотрела по сторонам, будто опасаясь, что кто-то схватит ее на месте преступления. Она осторожно закрыла книгу и поставила на место, боязливо решив, что сегодня не будет сообщать об этом происшествии. Вот как освоится.

У Анны был уже свой сын, но никто не знал, о ее «маленьком книжном секрете». Сначала ей было страшно, а потом и вовсе забылось, до того момента, как они с Виктором не переехали в новую спальню. Уже княгиней она нашла эту книгу в глубине шкафа, пролистав до той коварной порванной страницы, ощутила чувство схожее с ностальгией, теплой и безмятежной. И улыбнулась – этот секрет только ее. Эта книга отправилась за ней в новую спальню.

Почему-то нам чаще всего кажется, что в прошлом все было намного проще и может быть добрее. Это не так. И звучит словно «трава зеленее у соседа в саду». Просто такова память, что всегда ярче оставляет в своих закромах счастливые моменты. От этого прошлое и кажется добрее и благоразумнее.

Сора украдкой посмотрела на гостившего мальчика: тихий, никогда не повышающий голоса, улыбчивый и вечно пытающийся помочь. Внешность совершенно не походящий на мать. А ей почему-то хотелось его ненавидеть. Соры фыркнула, немного смутившись своей глупости. Киард не Анна, и он совершенно не виноват в ее проблемах. Так же как и Такэо.

– В семнадцать я собираюсь начать обучение в Акирском университете, – важно заявил Такэо, расправив плечи. В отличие от английских слов, времена давались ему с трудом. Впрочем, Киарда это нисколько не смущало, ведь он смотрел на своего собеседника с настоящим искренним интересом.

Со спины они казались братьями, хоть у упонского принца цвет волос был немного темнее. Оба худощавые, вытянутые, даже цвет глаз – карий. Больше всех их делил оттенок кожи.

– Спроси у мальчиков, не хотят ли они перекусить? – Сора легонько дотронулась до сидящей рядом Хикари. Та с неохотой отложив книгу, что-то бурча себе под нос, направилась к мальчикам, сидящим у бассейна. Ей не нравилось, что ради этого сына папиной подруги ей приходится говорить на английском в