Тише - Кейт Максвелл

офиса и направляется в парк, откуда сейчас позвонит мне и все объяснит. Произошло недоразумение: у него есть для меня другая, более перспективная, работа. Он создает новую компанию и предлагает мне место управляющего директора, а также огромную долю в уставном капитале. И мы всех порвем – я и он, вместе.

Или скажет, что это была просто шутка, глупый пранк: «Ловко я тебя разыграл, а, Стиви?»

Но он не звонит и не пишет. Отсрочки исполнения приговора не происходит. «Думаю, это связано с какими-то юридическими заморочками, – предполагает Нейтан. – К примеру, ему нельзя с тобой разговаривать, пока все не будет оформлено официально». Может, Нейтан прав. Но даже после того, как я подписала все документы, где сказано, что я не имею права разглашать их содержание, даже после того, как на мой счет упала приличная сумма «отступных», чтобы меня умаслить («Мы о тебе позаботимся! Лекс особо подчеркнул, что ты не должна остаться без поддержки».), даже после того, как мои юристы получили оплату и дело было закрыто, Лекс так и не вышел на связь. Наши отношения, наше партнерство, наша дружба, наш «клуб в клубе» исчезли в один миг. Ушли в закат.

На экране смартфона всплывает ответ на электронное письмо в одну строчку, в котором я рассказала Джесс об увольнении. Джесс просит не беспокоиться о деньгах – она поможет. Внизу хлопает входная дверь: Йонна закатывает внутрь коляску с Эшем. Слушая его агуканье, я вспоминаю, что сказала Мира в те выходные, когда мы навещали ее в новом доме на побережье.

– Пока не забыла! У меня для тебя кое-что есть. – Она поставила заварочный чайник и кувшин молока на старый дубовый стол, который я помню еще со студенческих лет, и взяла что-то с каминной полки. – Это твое? – И она аккуратно положила передо мной золотую цепочку с застежкой в виде кисти руки.

Я потрясенно ахнула.

– Прощальный подарок Нейтана!

– Уилл передал ее Питу. Сказал, что нашел ее в своей квартире. Я не буду спрашивать, как она там оказалась.

Мира улыбнулась. Мы с ней снова сблизились и теперь регулярно общаемся. Да, наша дружба уже никогда не станет такой же, как в юности. Место, которое мы занимали в жизни друг друга, давно занято другими людьми. Но это нормально, так и должно быть.

– Поверить не могу! – Я надела цепочку на шею и покатала застежку между большим и указательным пальцами, нащупывая крошечный изумрудик. – Не думала, что когда-нибудь увижу ее снова.

Мира налила чай в две чашки и поставила кружку-поильник для Эша рядом с его печеньем.

– Как твой сыночек?

– Хорошо. Недавно освоил новые трюки. Хочешь посмотреть?

– Конечно! Ну-ка, Эш, покажи класс!

Я положила его на ковер животом вниз, и он моментально перевернулся на спину.

– Ух ты! Вот молодец!

Обрадованный ее реакцией, он просиял и задрыгал руками и ногами, как перевернувшийся вверх тормашками жук. Мира пошла на кухню за вазой для принесенных мною роз, а я сидела и смотрела, как Эш с громким ревом отчаянно машет всеми конечностями, пытаясь вернуться в исходное положение. Я знала, что он в полном порядке и ему ничего не угрожает. Что можно спокойно оставить его на полу. И даже нужно – ему полезно как можно больше двигаться, чтобы потом быстрее заснуть.

И вдруг он решил сменить тактику – перестал плакать и умоляюще посмотрел на меня бездонными черными глазищами, а потом протянул ко мне руки, как бы говоря: «Мамочка, пожалуйста!» Он звал меня, он нуждался во мне. Я была единственным человеком, способным ему помочь. Опустившись на колени, я взяла его на руки и прижала к груди. Затем усадила его перед собой, мы посмотрели друг на друга, и его ротик раскрылся в счастливой улыбке. А потом он моргнул, и на мгновение его глаза – возможно, из-за льющегося в окно прибрежного солнца, – показались зеленоватыми.

– Господи, как же он на тебя похож! – сказала Мира, входя в комнату.

– Правда?

– Неужели сама не видишь? Хотя я тоже не замечала с Беатрис. У него твоя улыбка!

При этом воспоминании у меня теплеет на душе. Я перестаю думать о работе, о Лексе. Смахнув навернувшиеся слезы, я стою на лестнице и жду, пока Йонна с Эшем на руках поднимется по ступенькам.

Пятьдесят восемь

– Давай сделаем что-нибудь вместе до твоего отъезда, – сказала Джесс. – Например, сгоняем куда-нибудь на выходные. Конечно, если ты не против. Я не собираюсь тебя монополизировать – знаю, что многим хотелось бы повидаться с тобой напоследок.

– Для этого есть прощальные вечеринки, – улыбнулась я. – Конечно, я не против! Какие идеи?

– Можно смотаться на Тёркс и Кайкос или на Багамы. Всего пара часов полета! Естественно, все расходы я беру на себя.

– С ума сойти! То есть… было бы чудесно. Просто я не уверена, что смогу выкроить даже пару дней до отъезда. Нужно еще столько всего организовать, к тому же…

– Ладно, забудь. Я должна была спланировать все заранее. Отложим это до следующего раза. Например, до твоего сорокалетия.

– Сорок! – простонала я. – Даже не напоминай.

А как же ребенок? Ведь малышка уже появится на свет, когда мне стукнет сорок, – распространяется ли приглашение и на нее? Наверняка Джесс об этом не подумала. Помнится, Мира не раз возмущалась, что бездетные никогда не берут детей в расчет, совершенно о них забывают. Признаться, я и сама этим грешила.

– Как насчет однодневной поездки в ближайшие пару недель?

– Отлично, только давай выберем что-нибудь поскромнее.

Джесс улыбнулась.

– Предоставь это мне, – сказала она.

В воскресенье утром мы встретились у Центрального вокзала, сели в вагон, отыскав свои места по левую сторону, и отправились на север штата, следуя за изгибами серо-голубой реки. Мы ехали в художественный музей в двух часах от Нью-Йорка – тот самый, где побывали за год до моего переезда.

– Помнишь, как мы приезжали туда в прошлый раз? Это было в конце твоего отпуска, в один их тех невыносимо душных дней, когда хочется во что бы то ни стало вырваться из города.

– Да, – кивнула я.

– Я подумала, будет здорово снова там побывать. Совершенно уникальное место!

– Мне тоже очень понравилось: я давно собиралась туда вернуться. Спасибо, Джесс! Это именно то, чего я хотела.

– А помнишь картины на стенах? – спросила она.

– Сола Левитта? Конечно!

– Благодаря тебе я стала его фанаткой. Даже купила пару его работ.

Когда мы подошли к музею и встали в очередь для посетителей с заранее купленными