Городошники - Татьяна Нелюбина

Председатель подвел итог:

– Товарищи, я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что сегодняшний день был для всех нас очень приятным. Мы увидели красивый проект лесопарка и услышали защиту на французском языке. Затем нам была показана изящная графика, которая, надо сказать, все реже встречается, и услышали грамотную защиту, именно – защиту идеи жилого района УНЦ. И вот теперь нам представлена очень интересная работа по благоустройству заводской территории. Работа – коллективная, это привлекает, потому что показывает умение дипломников находить решение сообща. Особенно подкупает возможность реального внедрения, подкупает подход, такой подход, товарищи, когда архитектурными средствами осуществляется важнейшая задача – воспитывать любовь к своему заводу, поднимать настроение трудящихся, ведь это все дает в конечном итоге…

Когда он закончил, ему, вернее, нам – похлопали. Он так увлекся, что едва не забыл предоставить слово нашему руководителю.

Десятов поднялся. Откинул полы пиджака, сунул руки в карманы брюк. И улыбаясь так, будто знал что-то такое, чего не знали другие, начал говорить о своих дипломниках, о кафедре, которая с недавнего времени стала выпускать архитекторов-градостроителей. Не упустил возможности поведать о том, что наряду с плодотворной педагогической деятельностью – а результаты налицо – кафедра ведет научно-исследовательскую и хоздоговорную работу. Так, в частности, данный проект прямо отсюда «поедет» на завод, директор которого здесь тоже присутствует.

Мы с Милкой все это время стояли по обе стороны от наших досок.

Вот и все.

Мы – архитекторы.

Нашей Уральской архитектурной школе – тридцать лет. Мы теперь – академия. И ей – тридцать лет. Отмечать будем с размахом.

Внучонок дергает меня за руку: почему остановились? Бабушка устала?

Я смеюсь, бабушка! Мне всего-то – пятьдесят! Цифра сама по себе пугающая. Применительно к другим. А на меня еще – мужчины оглядываются. И не то чтобы я моложавая, и не то чтобы хорошо сохранилась, я – как красное вино, выдержанное, только лучше с годами.

Идет снег и, кажется, уже не растает, хотя только середина октября.

– Оми, оми, шне! – кричит мой иностранный внучонок. Даша вышла замуж в Берлин. Она у меня красавица. Немецкий муж тоже хорош. Тоже архитектор. Они работают в большом архитектурном бюро, построили кинотеатр на Алексе, теперь строят какой-то шикарный отель у Берлинского собора. Мы часто видимся. То они к нам приезжают, то мы к ним.

Разве такое можно было себе представить в те далекие времена, когда мы защищали диплом?

Мы идем по прекрасному городу. Теперь он называется Екатеринбург. Особняки – классицизм, эклектицизм, модерн – отреставрированы.

Я хочу показать внуку то место, где раньше стоял дом Германа Ивановича. Это был большой дом с резными воротами. В одной комнатке жили много человек Кудряшовых. В большой кухне посреди дома стояла печь, пахло керосином, я до сих пор помню этот запах. В другой комнате жили интеллигентные мама и дочь – из старинных. Герман Иванович, его родители и дедушка, пока были живы, жили в двух комнатах. Я помню пузатый буфет со скрипящими створками. Самовар. Огромный письменный стол, чернильницу – две собаки у колодца, в колодце – чернила. Дедушка был большевик, комиссар. Боролся за лучшее время. В которое я свято верила.

И наслаждаюсь тем, что оно наконец-то прошло.

На месте дома идет стройка. Возводят многоэтажный жилой дом. Высотки у нас теперь растут как грибы.

Вообще, наш город не узнать. Магазины, кафе, реклама, хорошо одетые люди, машины не проносятся мимо, не обрызгивают нас грязью, но! Останавливаются, позволяя нам с внучонком пройти. И пока что я не видела ни одного пьяного. Никто нас не толкнул, не послал… в общем, почти как в Берлине.

И цены такие же – не доступные нормальному кандидату архитектуры. А так хочется хорошо выглядеть, когда мы все встретимся. Мы будем делать вид, что рады друг другу, соберемся, чтобы пересчитать чужие морщинки, чтобы позавидовать чужим удачам. Кто клялся в верности – развелся, кто был святым – споткнулся, кто был серостью – вышел в люди, кто был талантом – спился.

Мы с внучонком дошли до Плотинки и спустились в Исторический сквер. Я сказала ему, это сердце города. Летом здесь много-много народу. Кафе, карооки, статные девочки верхом разъезжают. Сквер делал Гера. Он у нас лауреат премии Совета Министров и чего-то еще. Он пашет, а его фамилия, как обычно, оказывается где-то в самом конце длинного списка «авторов».

Камни в сквере запорошило снегом. Здесь когда-то был город-завод. Мы с внучонком оглядываем побеленные стены с высокими окнами, водонапорную башню, церковь и памятник основателям города.

Выходим на Малышева. Любуемся старинными кирпичными домами, в одном из них размещается «Фотография». С незапамятных пор! А в воротах вот этого дома обнаружили печать: «завод Густомъсова». Я как-то нашла в «Букинисте» книжку 1902 года. Она, очевидно, была издана для иностранных туристов того времени. Она называлась «La Russie». В ней на французском описывался, в том числе, и Екатеринбургъ: отель «Американский» – от рубля до четырех; отель «Атаманова» – от рубля двадцати пяти копеек до двух с полтиной; извозчик на вокзале – до восьмидесяти копеек за час. И эта наша «Фотография у Метинкова и у Терехова» тоже была включена в книжку. В городе тогда проживали 55 500 жителей.

А теперь – полтора миллиона.

Гостиница «Центральная» – в лесах. Там когда-то был уютный ресторанчик, его расписал аэрографом один парнишка из нашего института. Дальше – огромный дом с вынесенными лифтовыми шахтами. Дом давным-давно нуждается в ремонте, но независимо от его обшарпанного вида, стоимость квартир в нем – будь здоров. Напротив него – пустырек, там, когда сносили старые дома, нашли целый кирпич золота!

– Видишь, Мишенька, какой у нас красивый город? Прошли совсем немножко, а увидели и эклектицизм, и конструктивизм, и модерн, и замечательно красивые новые здания! Их строят архитекторы, выпускники нашей Академии! А когда-то здесь были грязные улицы с трамваями, покосившиеся избушки с заборами, серые прокопченные дома.

И перед нашим институтом, когда мы начинали учиться, толпились убогие избушки, орали кошки и дети, старухи сидели на завалинках. Теперь здесь много лет идет стройка. Мы-то мечтали о красивом сквере, но!.. Торговый центр возводят – прямо у нас под носом. Справа – музей Свердлова, его коротконогий, большеголовый памятник с неизменным голубем на голове, мы с тобой, Мишенька, только что видели; а прямо – маленький желтенький домик нашего СКБ, где в тиши творит наш Гера. Он так