Они ненавидят друг друга - Аманда Вуди

«Джона», - говорит Майя, пока мы идем в школу, после того как я рассказываю

историю о том, как я обругал Дилана и сразу после этого заснул. «У вас с Диланом

больше сексуального напряжения, чем у кого-либо в школе. Не может быть, чтобы

вы просто покричали, а потом рухнули».

«Это был лишь вопрос времени». Кейси, которая обычно спасает меня, когда люди

требуют, чтобы мы с Диланом попробовали друг друга на вкус, кивает во время

английского. «Я стараюсь оставить вас в покое, но теперь вы проводите вместе

ночи после вечеринок... это до тошноты очаровательно».

«Я знал, что ты охотишься за Диланом», - говорит Рохан во время партнерской

работы по социологии. «Ты всегда раздеваешь его глазами».

«Нет!» кричу я, отчего мисс Андерсон хмурится.

«Точно...» Рохан поднимает на меня одну темную бровь. «Эй, сколько

сантиметров?»

«Заткнись! Заткнись, заткнись...»

«Джона Коллинз!» огрызается мисс Андерсон.

«Меня домогаются», - объявляю я. «Могу ли я быть исключен из этого

партнерства?»

На что она велит мне перестать дурачиться, иначе она отправит меня в офис, и я

сопротивляюсь желанию пойти туда самому.

Я не вижу Дилана до тех пор, пока не направляюсь в кафетерий на обед вместе с

толпой студентов. Он выделяется в клетчатой рубашке и бежевых чиносах с

закатанными рукавами, как будто он какой-то горячий профессор английского

языка. «Привет», - говорю я, пробираясь сквозь толпу и натыкаясь на него. «Присси

Принс».

Я вижу, что он воздерживается от яростного закатывания глаз. «О, хорошо», -

бормочет он. «Это ты».

«Что ты всем рассказывал?»

«Что ничего не произошло и люди слишком остро реагируют».

Мы вваливаемся в кафетерий - единственную часть школы, которая мне нравится.

Потолок отделан стеклом, что позволяет солнечному свету проникать внутрь, если

нам посчастливится его увидеть. Мне нравятся стеклянные потолки, потому что я

представляю, как ночью я могу смотреть на звезды, не беспокоясь о том, что у меня

замерзнут щеки. (Не стеклянный потолок, конечно. Разбейте эти пробелы в

зарплате, дамы).

«О нет», - простонал Дилан. Когда я вижу наш обеденный стол, я кривлюсь. Наши

друзья сгорбились и разговаривают. Даже Кейси, которая избегает драмы, наклонилась. Майя мотает головой туда-сюда между людьми так быстро, что ее

микрокосички угрожают Рохану, у которого явно не хватает духу сказать ей об

этом. Андре в центре внимания, и я знаю. Я знаю.

«Они говорят о нас», - говорит Дилан, повторяя мои мысли.

Ханна стоит на внешнем краю группы и наблюдает за нами. Она ухмыляется.

«Нет». Внезапно Дилан хватает меня за запястье и тянет прочь от кафетерия.

«Отпусти!» шиплю я, сопротивляясь его чудовищно сильной хватке, но он не

обращает на меня внимания, подталкивая к туалету возле главного офиса. Обычно

он пуст, а значит, это отличное место для экстренных выходов. Оно также отлично

подходит для приватных разговоров, если только никто не рвет задницу на ухо. «В

чем проблема?»

«Во всем». Он пинает двери кабинки, чтобы убедиться, что они свободны. Он

выглядит взволнованным, злым, раздраженным - как будто он на пределе своих сил.

Интересно, не донимают ли его люди по поводу субботы так же, как и меня? «Они

никогда не перестанут нас преследовать, если мы ничего не предпримем».

«Мы ничего не можем сделать». Я нахмурилась. «Просто продолжай говорить, что

мы не...»

«Это не работает, Коллинз. Это никогда не работает!» У него такой вид, будто он

учуял что-то неладное. У меня такое чувство, что это никак не связано с ванной. «У

меня... есть идея. Это, возможно, поможет мне избавиться от этого».

Я сужаю глаза. С каждой секундой он чувствует себя все более неловко.

«Они достают нас, потому что мы не хотим выходить на улицу», - объясняет он. «А

что, если бы мы попробовали? Мы могли бы... эм, нет, вернись сюда».

Он ловит меня за воротник рубашки, прежде чем я успеваю убежать.

«Нет, черт возьми!» кричу я, вырываясь из его хватки.

«Просто послушай». Он отпускает меня, и мой импульс чуть не впечатывает меня в

стену. «Что, если мы притворимся, что что-то случилось после выпускного? Мы

решили попробовать встречаться тайно. Но, о нет, они все равно узнали!» Он

пожимает плечами с фальшивой, игривой улыбкой. «Полагаю, мы станем

публичными. Будем продолжать в том же духе, и как раз в тот момент, когда они

будут поздравлять себя с тем, что «подставили нас», бум. Мы взорвемся. С криками

и слезами. Потом мы замолчим, и им будет слишком плохо, чтобы продолжать нас

доставать».

Боже, он серьезно. «Ты хочешь сказать», - медленно говорю я, отступая от него, -

«что мы должны начать снимать ромкомы в стиле Холлмарк».

Он моргает. «В ромкомах они влюбляются».

Я яростно отплевываюсь.

«Именно», - говорит он. «Так что ты думаешь?»

Это отвратительная идея. Я никак не смогу притвориться, что безнадежно влюбился

в своего Главного Лучника всех времен и народов.

И опять же, я не могу сосчитать, сколько раз люди предлагали эту идею - Джона и

Дилан становятся одним целым.

Я постукиваю изношенной подошвой по плитке, размышляя. «Мы могли бы

продержаться до выпускного». Что угодно, лишь бы избежать этого ужасного

сюжета.

«Ты думаешь, это прекратится только потому, что мы больше не в школе?» -

скептически спрашивает Дилан. «Наши лучшие друзья встречаются, Коллинз. Это

не закончится, пока они не расстанутся, а я не думаю, что кто-то из нас этого

хочет».

Он прав. Андре и Ханна встречаются уже два года, и Андре - самый счастливый из

всех, кого я когда-либо видел. И хотя он всегда был холодным, сдержанным типом, я могу сказать, что Ханна тоже счастлива. Она не говорит об этом открыто, но, судя

по тому, что Андре рассказал мне во время одного из наших глубоких (и редких) разговоров лучших друзей в его машине, ей всегда было неловко обсуждать свою

асексуальность с партнерами. Поскольку мы все уже были друзьями, которые знали

об этом, когда они начали встречаться, ей не нужно было делать каминг аут ему или

бояться его реакции.

Он хорош в том, чтобы дать ей почувствовать себя в безопасности и избавить ее от

упрямства. Она умеет вытащить его из облаков и приземлить, когда это важно. Я не

хочу, чтобы их счастье закончилось только потому, что мне надоело лицо Дилана.

«Как долго?» бормочу я.

«Достаточно долго, чтобы убедить всех, что мы дали этому шанс. Может, до

зимних