Сказка, рассказанная лгуньей - Ана Жен

– Я уж думал, больше никогда не услышу твой голос, – недовольно заявил Максимка. – Камеру не включишь?

– Я в примерочной, – нехотя отозвалась Аня.

– Ты же не любишь тряпки.

Даже не видя Максимку, Аня представила, как он скривился.

– Я думала, что не люблю, – поправила его Аня. – А оказалось – очень даже люблю!

– То есть теперь ты решила спустить все деньги на барахло?

– Я сейчас повешу трубку!

– Ладно, прости! – практически оскорблённо отозвался он. – Как прошла неделя? Успела сделать что-нибудь новое?

– Съездила за город.

– Да, ты как всегда! Сама непредсказуемость, – хмыкнул он.

Аня наконец переоделась и вышла из примерочной. Включила камеру.

– Твою ж… Что у тебя с волосами?! – молниеносная реакция из телефона.

– А ещё я подстриглась.

Аня ликовала. Ну, давай, повтори, какая она предсказуемая! Она прекрасна. Здесь даже спорить глупо.

– Зачем ты так обкорналась? А эта помада… Ты что, потратила все деньги и вынуждена идти торговать телом? Я уж молчу про кофту. Ань, только честно, у тебя там пубертат поздний случился? Выглядишь как малолетняя офница…

– Спасибо…

Ане казалось, что со спины подошёл Максимка и вылил на неё ведро холодной воды. Ведро холодной воды со льдом.

– Эй, ну чего ты? Не огорчайся, – примиряюще заулыбался он. – Волосы отрастут, а одежда… Что одежда? В Европе же все как бомжи ходят? Ты, главное, не расстраивайся! Внешность никогда не была твоим основным достоинством. Тебя ж все за мозги ценят! Ты, главное, с ними таких экспериментов не проворачивай… Ой, прости, телефон сейчас сядет. Рад, что мы помирились! Пока!

Он отключился. Мессенджер предложил оценить качество разговора. Этой беседе Аня поставила одну звезду.

Без настроения, но с шубкой, она вернулась в общежитие. Билли она снова не застала. Очевидно, и по субботам он не работает. Неприятная сменщица Кэсси сказала, что преследование в их стране запрещено и она не может разглашать конфиденциальную информацию. Ладно, Аня вернётся к этому вопросу на следующей неделе.

Пришло сообщение от Эвана. Аня не стала отвечать. Она оставила вещи в комнате и пошла в душ. Заперлась в одной из ванных на этаже, включила практически горячую воду и уселась на пол. Ей хотелось смыть своё уродство. Как же она глупа в своих фантазиях об Эване! Как она смела помыслить, что может ему нравиться? Максимка прав – она такая нелепая…

Без прежней радости она натянула джинсы с ромашками, высушила волосы, кое-как уложила их. Сегодня стрижка казалась кривой и косой. Аня нанесла макияж: какая же она вульгарная… Минли, как ни в чём не бывало, сидела под одеялом и приклеивала веки. Потом вставила голубые линзы и приделала новые ресницы. Она была собой вполне довольна.

Аня взяла телефон. Два пропущенных от Эвана и четыре сообщения. Она не может ему ответить. Физически не может. Аня включила ночной режим и спустилась в общий зал. Ребята с факультета дизайна развесили гирлянды и накрыли столы.

Ане было некомфортно. Всем общежитием они собирались только один раз, когда им проводили инструктаж по технике безопасности и тому, как правильно сортировать мусор.

Аня планировала украсть кусок пиццы и залезть в самый тёмный угол. Благо освещение здесь приглушили.

Но тут налетела Алессия:

– Анья, моя грустная bella (красавица)! Не знаю, что стряслось, но давай выпьем, apéritif – всегда спасает. Давай, пойдём за апероль!

Казалось, что она уже нашла где-то тот самый аперитив, который уже успешно её спас. Аня не пила. Точнее, пила, но мало и очень редко. Ей не нравилось терять контроль. Не нравилось быть глупой и неловкой. Но разговор с Максимкой так её озадачил. Почему? Максимка всегда был таким. Он всегда всех осуждал. Но ещё никогда он так бесцеремонно не осуждал Анину внешность.

– Ну же, cara mia (моя дорогая), что случилось? Поссорилась с тем красавчиком на Range Rover? – не унималась Алессия.

Ане казалось, что активная итальянка то появляется, то исчезает. Менялись вопросы, менялись стаканы.

– Откуда ты знаешь про Range Rover?

– Cara mia! Мы живём в маленьком доме, как бы я пропустила? – она наконец уселась рядом с Аней на диванчик.

Аня подумала, что это очень странно, потому что никогда прежде у неё не было подруг. Рядом целую вечность был Максимка. А прочие её избегали. Даже в вузе она не нашла себе компанию. Видеть, как Алессия оказывается всё время неподалёку, было куда страннее, чем не общаться с соседкой по комнате.

Аня что-то ответила Алессии, встала и пошла. Она сама не знала, куда, но подозревала, что какой-нибудь протокол безопасности на автопилоте доставит её в уборную или спальню.

Аня моргнула и поняла, что сидит на ступеньках перед общежитием. Как она здесь оказалась? Почему не идёт внутрь? Было темно и зябко. Начал накрапывать дождь, а она сидела в одном кроп-топе – хорошо хоть не в юбке, а в джинсах. Себя было страшно жалко.

На улице стояла пронзительная тишина. Единственный плюс старого здания, в котором расположился Хоторн Хаус, – толстые стены. До улицы не долетало ни намёка на бурное веселье. А что, если все уже разошлись? Почему тогда Аня не идёт спать?

В руках у неё было что-то мохнатое. Аня удивлённо опустила взгляд. Она обнимала котёнка. Маленького и совершенно чёрного. Откуда он взялся и что с ним делать? Котёнок открыл глаза и посмотрел на Аню. Очевидно, он тоже не знал, что делать дальше.

– Ты моё горюшко… – прошептала Аня, крепче обнимая найденыша. Или это она была найденышем?

В начале улицы раздался звук колёс. Резина плавно скользила по мокрому асфальту. Аня почувствовала, что её начинает знобить. Она оказалась в настоящей этической дилемме. Аня ненавидела этические дилеммы. Проезжающая машина осветила её яркими фарами. Аня и котёнок зажмурились. Машина остановилась, окно открылось.

– С тобой всё хорошо? – взволнованный голос.

Аня тут же вскочила на ноги и сделала шаг к автомобилю.

– Я в безвыходной ситуации, – пожаловалась она.

– Тебя обидели?!

Эван хотел уже выскочить из машины, но Аня его остановила:

– Стой! Здесь повсюду шпионы!

– Тогда садись ты! – велел он. – Аня, ты вся дрожишь!

– Я не могу… – она опустила взгляд, на глазах навернулись слёзы.

– Почему?! – Эван ничего не понимал.

– Я подобрала котёнка! – разрыдалась Аня.

– И?!

– «Мы в ответе за тех, кого приручили»!

В подтверждение её слов котёнок мяукнул.

– Садись с котёнком! – велел Эван.

– Не могу!

– Да почему?

– С котятами нельзя! И я сижу здесь! А потом… – внезапно она перешла на русский, глотая слёзы, продекламировала:

«Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!