Собрание сочинений в десяти томах. Том 2 - Юзеф Игнаций Крашевский

Богоматери имели свой собственный устав, который не слишком многим обязывал их. Здесь не заключалось очень глубокой мысли: хотели только прекрасной цепочки на шею и великолепных плащей, дабы показываться в них во время торжественных процессий.

Проект Оссолинского начинался изложением причин необходимости означенного ордена, долженствовавшего быть щитом и украшением рыцарей, сражающихся за веру. Число кавалеров он назначал только семьдесят два, приписывая мистическое значение цифре семь. Все кавалеры должны были быть дворянского происхождения, а из других сословий предполагалось допустить к ордену только двадцать четыре человека, которые прежде всего обязаны были отречься от всех других обществ. Король был главою и начальником. Наружным знаком, отличающим рыцарей, назначалась золотая цепь на шее, составленная из лилий и пучков стрел, с надписями: In te и Unita virtus, с пурпуровым крестом и на нем изображение Девы Марии, попирающей змия, и надпись: Vicisti vince… Этот орден кавалеры обязывались носить во время больших процессий, в день Бессеменного Зачатия Богоматери и в праздники патронов государства с допущением в первый праздник к королевскому столу, в другие же дни носить простой крест без цепочки на белой ленте. Их костюм обыкновенного покроя назначался пурпурового цвета, сверх него длинный белый плащ с пурпуровой подкладкой, шапки белые, с сиянием и изображением Пресвятой Девы. В ордене предполагалось иметь двух вельмож: канцлера и подскарбия, избранных из числа кавалеров. В статуте описывались также: церемониал процессии, старшинство в выборах, молитвы за умерших собратий, их погребение, возвращение регалий по смерти кавалеров, форма журналов о действиях канцлера, избрание прелата, верность государю и отечеству, обязанность являться на войну против неверных, порядок приема кавалеров в костел во время обедни, милостыни для выкупа пленных и для помощи бедным воинам, каковые предполагалось складывать в нарочно учрежденную кружку и, наконец, изложен был еще проект чисто религиозного братства Бессеменного Зачатия Богоматери, которое предполагалось присоединить к сословию рыцарей и т. д. Прочитав статут, Оссолинский начал излагать доводы о своевременной потребности в ордене. Присутствующие слушали в глубоком молчании, король думал о том, как он будет раздавать свои регалии. Но вдруг обозный встал с места и достал из-за пазухи толстую пачку бумаг. Глаза всех обратились на него. Канцлер не скрывал своего неудовольствия, но Андрей, не обращая на это внимания, обратился к королю и произнес:

— Ваше величество! Не такой статут и не такие рыцари нужны нам в теперешнее время. Найдется кому воевать с языческими дикарями, и семьдесят два кавалера немного помогут в этом деле. Позаботимся лучше об истреблении язычества в самих себе, о побеждении силы, ежедневно восстающей против учения Христова в стране, наполненной крестами на полях и на костелах, но так мало заключающей крестного учения в сердцах своих жителей!

Канцлер хотел остановить Андрея, потому что все выходили из терпения, но король дал знак рукою и произнес:

— Послушаем обозного, может быть, слова его принесут нам какую-нибудь пользу.

Поддержанный Владиславом, Карлинский продолжал:

— И я также представляю вашему величеству проект ордена и статут новых рыцарей, составленные не по внушениям мирского тщеславия, а по Божию вдохновению и сообразно крайней необходимости времени.

Потом Карлинский говорил с такой важностью и с таким убеждением, что сам Оссолинский уже не осмеливался прерывать его.

— Я долгое время думал, — говорил обозный, — и что Бог вдохнул в мое сердце, тем и делюсь с вами, примете вы или нет, но сам я буду стараться, чтобы мое желание не осталось тщетным. Я не намерен критиковать статуты пана канцлера, потому что и они хороши, но предполагаемый мною орден, кажется, гораздо нужнее семидесяти двух кавалеров, одетых в белые плащи, потому что где победа склонится на нашу сторону, там не нужно гнать нас, мы и сами пойдем вперед, но мы не хотим и не умеем бороться с самими собою и живущим в нас Адамом…

— Ad perpetuam rei memoriam, — начал обозный после вступления, несмотря на шепот и улыбки, и прочел по латыни то, что я передам:

"Обратив строгое внимание на мир, мы почувствовали неизбежную необходимость в примере, в вспомоществовании, в поощрении и подкреплении против душевного врага, постепенно и незаметно подкапывающего существенные основания веры Христовой. Наше общество — все без исключения — сделалось больным и слабым, оно знаменует себя святым крестом, а живет по-язычески, дает обеты при крещении и на каждом шагу нарушает их. Посему необходимо, дабы что-нибудь напоминало ему о ежедневных обязанностях и укрепляло к их исполнению. В таких видах, кроме духовного сословия, мы признаем невыразимую пользу в собратиях, которые бы, рассеявшись между всеми сословиями, с крестом на груди, взывали о самоотвержении и, не платя никакой дани свету, служили только Богу и людям. С этой целью мы учреждаем братство светское под названием "Рыцарей Тернового Венца", приписывая ему следующие права:

Число братий будет неограниченное, во главе всех — Монарх, и вокруг него, подобно тому, как бесчисленны хоры ангелов, архангелов, херувимов и серафимов при троне Божием, так пусть будет неопределенно число людей, которые вместе с нами решатся трудиться для спасения".

Тут канцлер Оссолинский пожал плечами, а король, взглянув на него, улыбнулся. Андрей продолжал:

— К чести трудиться для всеобщего блага будут допущены: сословие дворянское, потом духовные, юноши и старцы, купцы и землевладельцы. Но исключаются отсюда женщины как замужние, так и пребывающие в девственности…

Все захохотали во весь голос, но обозный, нисколько не смущаясь этим, продолжал:

— Единственным условием приема в братство Тернового Венца должно служить метрическое свидетельство о крещении, как документ, что будущий брат принадлежит к сословию верующих во Христа и уже исполнил самую важную присягу…

Начальство над орденом братии Тернового Венца принимаем мы, а после нас — наследники наши…

Наружным знаком братства имеет быть железный крест на груди, повешенный на черной ленте или на пеньковом шнуре и обведенный Терновым Венцом, подобным тому, каким увенчан был для поругания Господь Иисус Христос и оставивший его нам облитым своею кровью, как образ самоотвержения и жертвы… Братия не будут отличаться костюмом, каждый будет одеваться сообразно своему состоянию, только цвет должен быть преимущественно черным, как эмблема траура и смерти…

Главный начальник ордена — монарх, называемый вследствие такой должности гроссмейстером, потом высшая в государстве духовная особа — примас. Кроме них братство избирает духовника и казначея. Последний обязан будет принимать милостыни и распоряжаться ими по назначению братии. Исключая монарха и примаса, братия не будет разделена ни на какие разряды, так как все мы равны перед Господом.

Железные кресты по смерти каждого из братий отсылаются к духовнику и казначею, и