Оторва. Книга четвертая - Ортензия

Оторва. Книга четвёртая

Глава 1

— Подъём, подъём, уже сели.

Кто-то усиленно потряс меня за плечо, да так, что даже в закрытых глазах образовалось конфетти.

— Старый? Ты откуда?

— Приземлились, — он улыбнулся, — просьба освободить вагон, самолёт следует в депо.

Какое депо? Я обернулась и действительно наткнулась взглядом на иллюминатор. И всё вспомнила.

После приземления на Чкаловском аэродроме, нам дали отмашку на недельный отпуск за казённый счёт, Старый предложил махнуть к нему в Питер. Не сразу, конечно. Мы отоспались у летунов на точке, попрощались с ребятами, с которыми довелось работать в группе и вдвоём со Старым остались дожидаться генерала, чтобы отчитаться в проделанной работе. То есть чётко следовали полученным инструкциям.

Отчитывались, кстати, стоя в 500-стах метрах от взлётки, морщась, каждый раз, когда пара «мигов» или «Элок» поднимались в воздух, сотрясая грохотом всю округу.

Генерал, склонив голову, поглядывал на Старого и внимательно слушал ту ересь, что я ему докладывала, не обращая никакого внимания на 120 дБ бивших, словно дубиной по голове. Я этот текст выучила наизусть и собственно не понимала, зачем требовалось присутствие обоих.

Если в целях конспирации, то нам нужно было просто позвонить по телефону, на конце которого сидит секретарь 1 уровня и тупо записывает все сообщения. А уж устраивать свиданку в открытом поле с целым генералом, по моему мнению, был верх маразма. Практически все летуны знали, какой борт и откуда нас доставил, хотя нужно отдать им должное, с вопросами никто не приставал. Ещё бы. Вчера в вечерних новостях по ящику уже сообщили все подробности, какими их озвучили западные СМИ.

Генерал приехал в гражданке, и, разумеется, никто и нигде его пропускать не собирался. Бумажка по этому поводу, наверняка поступила, но как обычно кто-то где-то допустил халатность и про секретную миссию благополучно забыли. Выждав полчаса и шестым чувством догадавшись, что внутреннее выяснение за высоким забором может продлиться не один час и даже не один день, генерал стал тыкать своим удостоверением в морду каждому и строить всех подряд по стойке смирно, чем полностью разрушил своё инкогнито. И в довершении он прямо на своём белом автомобиле встал посреди аэродрома и теперь внимательно вслушивался в мой монотонный голос, словно пытаясь определить процент фантазии в повествовании.

Я медленно, но уверенно рассказала, что гроб с телом дяди доставили к родственникам усопшего, из чего генерал должен был сделать вывод, что «клиент» получил контрольный, а так как я упомянула родственников, значит, он почил непробудным сном не один, а вместе с друзьями-товарищами. А то, что мы утром после поминок ушли на манер англичан, ни с кем не прощаясь, означало: нигде не наследили и никем не были замечены.

Генерал дослушав, негромко хмыкнул, из чего, по-видимому, я должна была сделать вывод, что, мол, мы молодцы. А то этот деятель многим поперёк горла стоял и на мозоли наступал. И генерал с удовольствием нас бы прямо здесь расцеловал, а меня не только, но увы, слишком много любопытных глаз.

Потом всё-таки выдавил из себя пару куцых фраз о том, что у нас неделя отдыха. И есть чудесное коммерческое предложение от соседей, не пыльное и хорошо оплачиваемое. Так что ждёт он меня на 8 день у себя в кабинете ровно в 9.00. Сел в свой белый Мерседес и укатил под рёв взлетающих мигов.

— Неделя отдыха, — причмокнул Старый, — ну так едем ко мне?

И он начал перечислять все выгодные стороны своего предложения.

Во-первых, дача у него на берегу, искупаться, позагорать, рыбки половить. Во-вторых, у Наташи, жены его, день варенья наметился и в кои веки он дома. И, в-третьих. Самое главное. Наташа у него актриса, их труппа новую постановку отрепетировала и премьера намечена на завтра. А раз уж так всё удачно складывается, не буду ли я столь любезна. Понятно, из группы я единственной могла быть из группы женской поддержки, не замужем и не собираюсь. Перекати поле.

Хоть мне бы не врал. Боялся сообщить Наташе, что через неделю она с девочками, у них две дочки школьного возраста, снова на неопределённое время останутся одни. А он хоть и обещал бросить это занятие и подыскать что-то попроще, если уж совсем невмоготу дома сидеть, никак не выполнит.

Наверное, поэтому я не тороплюсь, невзирая, на желание. Случись что, дети как? И ладно, если пулю словишь в своём окружении и доказательств твоей смерти будет предостаточно.

А если как Женька Криворучко. С нашего берега ушёл через болото, а на другом берегу не вышел. Всем понятно, выбраться он никуда не мог, тропка одна и та с просветами, утоп. Всем понятно, а вот жена Женькина пороги в министерстве оббила, вот только пенсию на детей ей так и не дали.

Без вести пропал.

Оно-то понятно, и конечно лет через 50 реабилитируют, может даже медальку дадут, посмертно. В газете напишут: награда нашла героя.

Только ни его жене, ни детям от этого легче не станет. Ещё и угробить могут. Как соседку мою Ильиничну. 75 лет ей твердили, что отец предателем был, изменником Родины. Все льготы резали, будто сама она в этом участвовала. И только в начале прошлого года, спасибо поисковикам, нашли, доказали, выяснили. Пал смертью храбрых отец Ильиничны на безымянной высотке. Сам мэр пожаловал объявить ей радостную новость. Орден на подушечке принёс. Ещё человек 10 сопровождающих захватил, журналистов, репортёров. Хотел на всю страну показать свою значимость, свою неустанную заботу о людях. Его поступок так и назвали тогда: «Смерть в прямом эфире». Не выдержало сердце Ильиничны радостной вести. Переполнилось и остановилось. Словно и жила она только ожиданием.

Одним словом, уговорил меня Старый, да и не пришлось долго. Кто меня дома ждал? Четыре стенки с потолком?

А когда добрались до Питера, как говорится, имела удовольствие лицезреть встречу двух любящих сердец. Ивана и Наташи. Даже на душе что-то щёлкнуло. Позавидовала. Столько лет вместе, а встретились после разлуки как юноша с девушкой на третьем свидании. Искренне позавидовала, белой завистью. Не было у меня такого никогда и будет ли?

С Наташей мы были уже знакомы, встречались мимоходом. Видела её грустные глаза, которые провожали мужа в очередную командировку. Старый только руками разводил. Мол, едет в санаторий от министерства обороны. Тупо проследить, чтобы инвентарь, туда отправленный, дошёл