Панорама - Лилия Ассен

Лилия Ассен

Панорама

Видимые вещи исчезают во мраке и безмолвии – они растворяются в более явном, чем явное: в обсценности.

Жан Бодрийяр

Фатальные стратегии[1]

LILIA HASSAINE

PANORAMA

© Lilia Hassaine et Éditions Gallimard, 2023

© Е. Тарусина, перевод на русский язык, 2025

© ООО “Издательство АСТ”, 2025

Издательство CORPUS®

Пролог

За стеклянной стеной спала женщина. Ее грудь вздымалась и опадала, как пологие утренние волны. Нико прижался к ее спине и поцеловал спутанные волосы. Я никогда раньше не видела у него в постели блондинку.

Нико решил забыть и жить дальше. У меня не получилось, я до сих пор не могу понять, как все могло настолько выйти из колеи.

С тех пор прошел ровно год.

Там, где никто никогда не пропадал, пропала целая семья.

Мне поручили вести расследование, и то, что я выяснила, хотя и не сразу, поколебало все мои убеждения. Я столкнулась не с заурядным происшествием, а с закономерной трагедией, бедствием, захватившим весь район, весь город, всю страну, со стихийным взрывом жестокости, с которой, как все считали, было давно покончено.

Но прежде чем рассказать вам эту историю, нужно вернуться на некоторое время назад. Так как невозможно понять ни одно из событий 17 ноября 2049 года, если не знать, что произошло двадцатью годами раньше, когда наши города, прежде непроходимые джунгли, превратились в зоопарки.

Часть первая

I

2029

Действие происходило в Большом концертном зале Радио-Франс. Габриэль Бока, молодая женщина, преисполненная решительности и упорства, подошла к трибуне и торжественно сбросила мантию. Все присутствующие зааплодировали. На ее выступление, которое транслировалось в прямом эфире по телевидению и в интернете, зрителей – в том числе и меня – отобрали по жребию. Это был исторический день. Двадцать шестого декабря 2029 года прошел суд над Правосудием.

– Дорогие друзья, я раскаялась первой. Сдала адвокатское удостоверение, сняла мантию, попросила прощения. Вам, поверившим в институт права, вам, которых слушали, но не слышали, я хочу еще раз сказать: правосудие вас предало. Устаревшее правосудие, которое вершат назначенные властью судейские чиновники, правосудие, признающее презумпцию невиновности и сроки давности, – это правосудие себя изжило. Неспособное защитить самых слабых, оно погрязло в компромиссах и занимается показухой. Сколько преступников оно оставило безнаказанными? Сколько безвинных жертв бросило на произвол судьбы? Проявляя терпимость к злодеям, мы приговорили пострадавших к пожизненному наказанию. Но сегодня эта эпоха подошла к концу.

В глубине зала играла музыка. Слышалось легкое дыхание гобоя, жалобно стонала скрипка. Я закрыла глаза. Кто-то все быстрее, все громче отбивал дробь на натянутой коже барабана. Кажется, следом зазвенели тарелки, дыхание у меня сбилось, заболела голова. Как только грянули литавры, я ушла в себя. Вспомнила прошедшие дни, полные ненависти, ночные расправы, женщин с крыльями эриний, горький вкус мести. Вспомнила, как все это время была словно парализована. Семь дней. Это продолжалось семь дней.

Все началось, когда известный инфлюенсер по имени Хулиан Гомес подал жалобу на своего дядю. Он рассказал миллиону своих подписчиков, как этот человек изнасиловал его, когда он был маленьким, и как это отразилось на его дальнейшей жизни. Несмотря на широкий резонанс, несколько интервью и шум в прессе, дело было закрыто без всяких последствий “за истечением срока давности”.

Хулиан Гомес провел опрос в своем сообществе. Должен ли он сам свершить правосудие? Среди опрошенных 87 % ответили “да”. Следующим утром он нацепил на лоб видеокамеру, отправился в дом 6 по бульвару Араго в Париже, поднялся по лестнице на седьмой этаж, навстречу судьбе, постучал в дверь своего дяди и воткнул нож ему в горло. Потом направил камеру на себя и расплакался.

Когда его арестовали, то со всего мира стали приходить послания в его поддержку и требования его освободить. Поскольку правительство никак не реагировало, по всей Франции развернулись манифестации. Люди несли фотографии выпущенных на волю обвиняемых, портреты “мерзавцев”, так и не представших перед судом. Все больше людей рассказывали о том, что с ними приключилось: каждый спешил выразить свои претензии к судебной власти, ее нерасторопности, ее бездействию. Сайт министерства юстиции взломали и переименовали его в министерство беззакония.

Однажды ночью здание Парижского суда заняли около сотни женщин – членов ассоциации жертв семейного насилия, и министр внутренних дел приказал их выдворить. Они отказались подчиниться, стали отбиваться, и одну из них полицейский ударил дубинкой. Этот эпизод, показанный по телевидению, вызвал гнев протестующих. Сотни молодых людей в социальных сетях согласовывали и планировали свои действия. Они собирались все вместе и в одно и то же время повторить поступок Хулиана Гомеса.

Хештег Revenge Week – “Неделя мщения” – завирусился. Францию охватил мятежный дух. Жертвы наказывали своих палачей. Молодой рабочий из Мюлуза выбросил из окна своего начальника, который несколько лет изводил его. Студент из Амьена столкнул под поезд своего соседа, бывшего военного, мучившего его собаку. Экологический активист отравил главу нефтяной империи, по чьей вине случились разливы нефти. Одного за другим убивали родителей, измывавшихся над детьми, священников-педофилов, полицейских, злоупотреблявших полномочиями, коррупционеров, избежавших заключения. Расправы снимали на камеру, распространяли в сети, и их лайкали сотни тысяч пользователей. В Безье один пожилой мужчина пришел в полицейский комиссариат и признался в том, что в давние годы, работая спортивным директором футбольного клуба, трогал мальчиков за разные места. Он знал, что бывшие ученики идут за ним по пятам, они запостили его фото и искали адрес. Он боялся за свою жизнь и настаивал на том, чтобы его посадили в тюрьму. Полицейские попросили его зайти позже, но не гарантировали, что найдут ему место в камере. Все, словно громом пораженные, впали в ступор, и никто, в том числе в моем подразделении, не решался даже пальцем шевельнуть.

Президент Республики, также получавший угрозы, укрылся в форте Брегансон, и страна осталась без власти.

После семидневного террора Хулиан Гомес вышел на свободу.

Габриэль Бока, его адвокат и медийная персона, основала движение “Гражданская открытость”, чтобы помочь людям, попавшим в схожую ситуацию. При поддержке других покаявшихся представителей законодательной и исполнительной власти она предложила помиловать всех, кто совершил преступление во время Revenge Week, при условии, что насилие прекратится:

Для всех тех, кого правосудие не сумело защитить в прошлом, будет сделано процессуальное исключение.