Инженер Петра Великого 11 - Виктор Гросов

Виктор Гросов

Инженер Петра Великого — 11

Глава 1

Кабинет в английском посольстве провонял дымом дешевых голландских сигар, которые без конца смолил герцог Мальборо, и ароматом дорогого коньяка, что так же без конца цедил принц Евгений Савойский. На огромном столе, среди окурков и пустых бокалов, лежала карта Европы. Еще месяц назад — их шахматная доска, теперь — обвинительное заключение, где каждая линия границы и точка города вопила об их провале. В кабинете было пять человек и все были хмурыми.

— Господа, полагаю, пришло время перестать заливать горе вином и трезво оценить масштаб катастрофы.

В прокуренной тишине голос Роберта Харли прозвучал безжизненно. Великий полководец Мальборо оторвался от созерцания огня в камине и метнул в него злой взгляд. Его лицо стало землисто-серым, покрытым сетью мелких морщин, проступивших за последние дни.

— Катастрофы, Харли? — прорычал он. — Мы не проиграли ни одного сражения! Нас просто… обвели вокруг пальца, как мальчишек! Выставили на посмешище!

— Именно, герцог. И это хуже проигранного сражения. — Харли подошел к карте, и его тонкий белый палец лег на точку с надписью «St. Petersburg». — Начнем с севера. Наша многолетняя ставка на Карла Шведского бита. Окончательно. Россия не прорубила «окно в Европу» — она вышибла ногой дверь вместе с косяком. Ингерманландия, с ее новыми верфями и мануфактурами — это распахнутые настежь ворота. Через них русские технологии и товары расползаются по Балтике, как зараза. Униженная и обескровленная Швеция перестала быть сдерживающим фактором, превратившись в больного, испуганного соседа, который может со страхом наблюдать, как под его стенами растет новая империя. Северный фланг потерян. Безвозвратно.

Он переставил палец на юг, петлей обводя Черное море.

— Наша вторая надежда — Османская империя. Годами мы вливали в них золото, вооружали, науськивали. И каков итог? Азов, Перекоп, все ключевые крепости в руках русских. Крымское ханство, напуганное до икоты слухами об этом их «моровом ветре», фактически стало русским протекторатом. Молдавия и Валахия, видя, кто теперь хозяин в регионе, уже засылают в Петербург послов с заверениями в вечной дружбе. А сам султан, вместо того чтобы воевать, с восторгом принял предложение этого Смирнова об экономическом союзе. Наш цепной пес стал их торговым партнером и теперь помогает им душить нашу левантийскую торговлю. Южный фланг работает против нас.

Лихорадочно чертивший что-то на клочке бумаги Евгений Савойский с силой поставил бокал на стол. Коньяк выплеснулся, оставив на карте темное, расползающееся пятно.

— Вы забываете о западе, милорд. Речь Посполитая… Она все еще может…

— Речь Посполитая? — криво усмехнулся Харли. — После бойни под Витебском, устроенной этим «мясником», и после того, как их купцов подсадили на дешевые русские контракты, они как самостоятельная сила перестали существовать. Теперь это покорный, перепуганный песик, который будет защищать западные границы России лучше любой армии. Теперь их шляхта с куда большим рвением бьется за право поставлять пеньку на верфи Смирнова, чем когда-либо билась за свою свободу. Западный фланг… больше не наш. Он их.

В кабинете стало тихо. Каждый из присутствующих заново переживал свое личное унижение. Мальборо — как его, великого полководца, заставили обсуждать картины и слушать издевательские тосты. Савойский — как его хваленый диверсионный корпус, элиту европейского спецназа, истребили в какой-то русской дыре, не дав выполнить задачу. Голландец, представитель штатов, — как его безупречно организованный конгресс превратили в балаган и сцену для русского триумфа.

— Но и это не все. — Не давая им утонуть в самобичевании, Харли решил их добить. Его палец переместился в самое сердце Европы. — Пруссия. Наш «верный союзник». Соблазненный дешевой сталью и обещаниями технологий, король Фридрих фактически вышел из нашего альянса. Теперь он смотрит в рот русскому царю, а не императору в Вене. Мелкие германские князья, видя это, колеблются, как флюгеры на ветру. А Франция… — он посмотрел прямо на Савойского, — Франция, вы сами видели, заключила с русскими негласный союз. Они переиграли нас. Вчистую. Использовали наш же план, чтобы вбить клин между нами.

Выпрямившись, Харли обвел их тяжелым взглядом.

— Господа, наша беда серьезнее проигранной битвы. Мы упустили континент. Россия окружила себя кольцом из зависимых государств, экономических партнеров и прямых союзников. Любая попытка прямой военной агрессии увязнет в этих зонах еще на подходе. Нам больше до них не дотянуться. Мы заперты, пока на наших глазах они строят новую империю. Ее фундамент — мощь заводов и скорость печатного станка.

Он поднял со стола один из экземпляров их «Гаагского Вестника», испещренный его пометками, и потряс им в воздухе.

— Вот оно. Их главное оружие. Посильнее пушек. Страшнее их дымящих черепах. Эта дрянная, дешевая бумага. И напечатанные на ней слова, что оказались острее наших мечей.

С силой швырнув газетку на карту, он замолчал. Она легла, накрыв собой половину Европы, как саван.

Тихий шелест брошенной Харли бумаги взбесил Евгения Савойского. Багровея, принц вскочил. Его лицо пошло пятнами. Схватив со стола другой экземпляр «Вестника», он скомкал его и с силой швырнул в камин, где бумага мгновенно вспыхнула, осветив перекошенное от ярости лицо.

— Доктрина! — прорычал он. Загнанным волком он мерил шагами кабинет. — Пока мы, идиоты, двигали полки и считали пушки, этот Смирнов вел другую войну! Без солдат! Его оружие — купцы, инженеры и вот эта дрянь! — Он ткнул пальцем в сторону камина, где догорал клочок бумаги.

— Мой «Силезский корпус»! — Принц резко остановился, впиваясь взглядом то в Харли, то в Мальборо. — Лучшие солдаты Европы! Я потратил год на их подготовку, каждого офицера отобрал лично! Их сокрушили, даже не вступая в бой! Сокрушили еще до первого выстрела — в головах! Слухами, подкупом, диверсиями, которые этот русский гений плел, сидя за тысячи верст! И здесь, в Гааге, — он обвел кабинет яростным взглядом, — случилось то же самое! Мы готовили юридическую экзекуцию, военный ультиматум, а получили балаган с газетами и пьяными глашатаями!

Мальборо, куривший сигару и мрачно смотревший на огонь, с шумом поставил бокал на стол.

— Хватит истерик, принц, — пробасил он. Голос был спокоен. — Войну проигрывает тот, кто теряет голову. А вы, похоже, уже близки к этому. Истерикой делу не поможешь.

— Я⁈ — Савойский круто развернулся, рука сама легла на эфес шпаги. — Это у вас под носом целый город наводнили паршивыми листками! Пока хваленая английская разведка спала, они перекупили всю городскую чернь! Где были ваши люди, герцог⁈

— Я солдат! —