Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

Тимур Машуков

Мстислав Дерзкий. Часть 2

Глава 1

Право древней крови

Императорский дворец. Российская империя.

— Отстань от меня! Я не буду есть эту гадость!!! — кричала со слезами в голосе девочка на служанку, что пихала ей тарелку с жидкой манной кашей, в которой с трудом угадывались очень мелко нарезанные фрукты. — Я хочу мяса. С кровью! И картошки жареной. И огурчиков малосольных!!!

— Но его Сиятельство сказал, что для вас полезней…

— Вот пусть он сам ее и жрет!

— Не к лицу Вашему Величеству так выражаться…

— Именно. Я императрица, а значит, могу и буду говорить, что хочу и как хочу! А еще сама буду выбирать, что мне есть. Отнеси ему это… Это дерьмо, а мне принеси нормальной еды!

— Боюсь, это невозможно. За вашим питанием следят лучшие лекари страны. И именно они решают, что вы будете есть. Прошу вас, Ваше Величество, будьте послушной девочкой и ешьте, что вам предписано. К тому же, эта каша действительно очень вкусная…

— Не буду! — решительно топнула Анастасия Федоровна ножкой. — Кто смеет за меня решать, что мне делать? Кто им всем дал такое право⁈

Служанка нахмурилась и подвинула тарелку еще ближе.

— Вот когда достигнете восемнадцати лет, тогда и будете решать, что делать и когда. А пока выполняйте, что вам умные люди говорят…

Этого девочка уже снести не смогла, один удар рукой — и каша растекается по лицу вредной бабки, которую юная императрица давно уже считала личным тираном и врагом номер три. Выше нее в этом списке ненависти были только дядюшка Шуйский и его сынок-идиот. А кстати, вот и он — легок на помине.

— Чего орешь, мелкая? — без стука вошел в ее личные покои тот, кого она ненавидела всем сердцем. Слизняк, ублюдок, самодовольный идиот — какими только словами она его не обзывала! Но ему всё, как с гуся вода — только ржет, как ненормальный, и издевается. И этого урода ей прочат в мужья⁈ Да она руки на себя быстрей наложит, чем выйдет за него! Мелкий, худющий, как доска, с вечно нечесаными волосами — прямо предел мечтаний какой-нибудь свинопаски. А уж про вечно застывшую гримасу брезгливости на его лице можно было и не упоминать.

— Твое какое дело? И научись, прежде чем заходить ко мне, стучаться. А то в другой раз можно и огнем в морду получить. Я, конечно, потом немножко раскаюсь, но тебе-то будет уже все равно.

— Маг одиннадцатого уровня мне ничего не сделает, — самодовольно заявил тот, чуть отодвигаясь от служанки, что вытирала лицо от каши, со злобой глядя на девочку.

— А давай проверим? — в руке императрицы зажегся огонек размером с яблоко. — Хотя, с твоим двенадцатым, работающим через раз, наверное, это слишком. И я даже не уверена насчет него — такой нестабильный источник вообще бывает только у простолюдинов. Наверное, за тебя хорошо заплатили при присвоении ранга.

— Вот еще, — брезгливо скривил губы Шуйский-младший. — У меня пиджак новый, еще испортишь его своей криворукостью.

— А что? Твой папочка не награбил тебе на еще один?

— Ты за языком-то следи… — нахмурился парень.

— А то что? Ну вот что вы мне сделаете, кроме того, что уже успели? А я тебе скажу — ни хре-на! Я могу тебя изуродовать, и максимум, что мне за это будет, меня накажут… Ну, как-нибудь. Потому как стоит хоть волоску с моей головы упасть, вас терпеть больше не станут. Вы давно ходите по краю, и сам знаешь, что среди Высших родов растет недовольство. Так что пошел вон отсюда! И если еще раз заявишься без стука, сильно пожалеешь!

Шуйский-младший лишь презрительно ухмыльнулся.

— Я буду заходить куда захочу и когда захочу. Пойми и прими — твой зад сидит на троне ровно до тех пор, пока это удобно нам. Ты никто и ничто. Птичка в золотой клетке, которую в любой момент может наказать хозяин. Например, забыв покормить. Кстати, — обратился он к служанке, — урежьте-ка ей порцию в два раза. Кажется, у нее появилось слишком много энергии, и в голову полезли глупые мысли.

— Как прикажете, Ваше Сиятельство, — с довольным видом поклонилась служанка, окончательно вытерев с лица манную кашу. — Лично прослежу.

— И не сомневаюсь, — кивнул тот. Потом свысока глянул на девочку: — А ты посиди и подумай над моими словами. Надеюсь, в следующий раз, когда я зайду к тебе, ты будешь более приветлива. Впрочем, на самом деле мне все равно.

Развернувшись, он вышел, а следом за ним и служанка, успев метнуть в девочку ненавидящий взгляд. За это она с третьей позиции в личном списке переместилась на первую.

Угрюмо посмотрев им вслед, девочка подошла к двери, подергала ручку — заперто. Отлично. Провела рукой, активируя охранные руны — теперь к ней никто зайти не сможет. Жаль, что они срабатывали лишь раз в день.

Подойдя к противоположной стене, девочка снова сделала похожий жест, и перед ней открылся широкий тайный проход, когда часть стены сдвинулась в сторону. Прекрасно зная дорогу, она уверенно зашагала по коридору, который тускло освещался магическими светильниками.

— Ваше… Ваше Величество, — склонилась перед ней женщина лет пятидесяти, в выцветшем халате и с усталым лицом.

Комната, где они находились, напоминала каменный мешок с одной дверью, без окон. Комната прислуги, поломойки. Низшая должность во дворце.

— Оставь, Лина, — поморщилась та. — Я такое же величество, как ты сиятельство. Правильно мне сказали, я никто. Просто птичка в клетке.

— Опять с Алексеем ругались?

— А что? Так заметно? — императрица, ничуть не сомневаясь, уселась за стол и жадно следила, как женщина ставит на него приборы.

— У вас глаз дергается. А это верный признак того, что вы в ярости. И причиной этого, учитывая, что регента нет во дворце, может быть только его сын.

— Я стала предсказуемой. Какой кошмар, — совсем не аристократично Настя затолкала в рот большой кусок мяса и, щурясь от удовольствия, принялась его энергично жевать.

— Нет. Вы так только на Шуйских реагируете, — женщина с улыбкой смотрела на девочку, которая жадно уплетала еду, сметая все со стола.

Лина была единственной, кто сохранил преданность роду Инлингов и лично Насте, которую знала с рождения и была готова отдать свою жизнь за ее счастье. Бывшая фрейлина и кормилица сохранила некоторые связи вне дворца и теперь активно собирала все слухи, которые вились вокруг Шуйских. Скрипя зубами, ей пришлось согласиться на предложение