Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль

— Не догонит, я еще тоже расту, — пошутил папа, хлопнув пару раз по намечающемуся животу.

Мы дружно рассмеялись. Раньше с Ларой мы были очень дружны, но последнее время она почти не общалась со мной. Оно и понятно, она только четыре месяца как родила, последний год ей точно не до нас было, но отношение поменялось почти сразу после того, как начала жить с Дереком. После разлуки еще приветливая, а немного пробудем вместе — и как подменяют. Поэтому такие моменты были очень приятны и значимы для меня. А вот кстати и Дерек, только подумал.

— Норд! Доброго дня! А я как раз думал, как бы весточку передать, что мы двух поросят забили, хотел одного продать! О! Яник, привет!

— Я Весел, — буркнул я, уже почти привыкнув, что он не может запомнить как меня зовут. В этот раз хоть именем брата назвал, а то прошлый раз я и вовсе каким-то Метелом был.

— Да, точно, я так и хотел сказать!

— И тебе доброго дня, — степенно ответил отец, — батя твой дома?

— В поля поехал, работников проверять, ужо часа два прошло как. Ну так, что насчет поросенка?

— Что по цене? — Видно было, что отцу неприятно, в дом не позвал, дела на улице ведет. Даже попить с дороги ничего не предложил!

— Шестьдесят.

— Взрослый что ли? — удивился отец.

— Да, ну, не сезон же еще. Зимний.

— Тогда сорок. Весу то в нем немного.

— Так и не сезон, поэтому дороже!

— Да, не-е, дорого.

— Ну дядько Норд, я ж его куда теперь дену, я ж его специально для вас оставил. Думаю, в таверне то точно мясо надо. Вот думаю, надо родственникам помогать… Нежели от помощи откажитесь?

Не люблю такие ситуации. Дерек постоянно что-то нам навязывал, и обычно оно было не очень по качеству или необходимости. И вроде отказывать невместно, все же муж сестры… Вот и отец рассудил так же.

— Сорок пять давай. Шестьдесят это дорого.

— Ну дядько Норд, ну пятьдесят пять еще сделаю, по родственному, ну сам же понимаешь, его и кормить надо было зимой, это не то что зимой травы покидал…

— У меня не окупится. Давай за пятьдесят, хоть без навару, но не пропадать же мясу.

— По рукам! — с легкостью согласился Дерек, привлекая внимание жены, — Лара, сходи, скажи дядьке Усу, пусть принесет поросенка

Сестра убежала, а Дерек без перехода продолжил обсуждать дела.

— А вы, стало быть чего-то купить приехали? Ну коль на телеге, да вдвоем? Это вам повезло, что я в поля тоже не уехал, как раз собирался. так что взять то хотели?

— Хмель нужен. Ну и ячменя, для солода, а также можно овса для лошадей и гречихи, у нас оставалось кулей пять, можно сразу десяток взять.

— Хмеля то и у нас нет… Много надо то?

— Да нет, мешок, как всегда…

— Ну вы в дом заходите, сейчас Лоре скажу, сбитня принесет… А я все организую.

Я так понимаю, будь у него хмель, то в дом нас и не пригласил бы. Тут бы все погрузили и отправил восвояси. Мне Дерек не нравится. Вот чтобы что-нибудь продать — так он вьюном изовьётся, а как дело касается бытовых вопросов, гостеприимства, вежливости — он такой тупой… Даже имя брата жены запомнить не может…

С сестрой поговорить не удалось — проснулся ребенок и она ушла кормить. Попили пустого сбитня, посмотрели на картину, привезенную еще дедом Дерека, где было нарисовано какое-то сражение у крепости, пришли с отцом к выводу, что Маша нарисовала бы куда лучше. Нас уже позвали на улицу. Телегу нашу уже подогнали к амбару, где дюжий работник подтаскивал мешки к воротам. Я скинул рубаху и принялся стаскивать зерно в телегу, а отец принялся торговаться с Дереком. Слышал только обрывки разговора, но услышанное мне совсем не нравилось. впрочем, как всегда.

— …А чего это мясо попахивает? Когда забили то?

— Вчера. Но оно на холоде лежало. Просто Фимон хотел две туши, а….

— …Да куда мне его?

— Ой, да чесночком заправишь, уксусом замажешь — с дороги то голодные съедят и не поморщатся. А я тебе и чесночка отсыплю. Даром. Вот, пять головок…

— … Дерек, не гневи богов, двадцать пять за мешочек хмеля — это почитай вдвое больше обычного!

— Ну так сосед за меньше не захотел отдавать, прошлогодние запасы, пока еще этого года подойдут….

— …А чего это мешки влажные к ячменем?

— Ну так все равно замачивать для солода будешь… А что заплесневело — ну так выкинешь, я монету на это скидываю…

Обратно ехали большую часть дороги молча. Точнее отец ехал, а я шел рядом, чтобы разгрузить коняшку.

— Бать, ну может ну его? Этого Дерека? Ну совсем выгоды с ним не видим! Ну не видишь что ли, что он нам спихивает за две цены, то что вообще выкинуть надо!

— Да я понимаю, что он лежалый товар нам сует, да цену не убавляет… Понимаю все это, а куда деваться. Ежели все есть у родича, которым он нам теперь является, а мы будем брать со стороны, что люди подумают? Скажут, раз с родичем ладу нет, то стоит ли с ним дело иметь? Тут дело такое, репутация, сын, ее в один миг потерять можно. А с товаром — придумаем что-нибудь.

Вернулись мы на закате и заехав во двор, увидели прелюбопытную картину: Овер и Герес, весело переругиваясь ставили ограду, недалеко от сараев.

— Чего твои друзья к нам в батраки заделались? — Усмехнулся отец, даже немного придержав коня, чтобы лучше рассмотреть.

— Вот и мне интересно, что они натворили, что их Ивер наказал.

— Ну беги узнай, я телегу к задней двери подведу, коня распрягу и Янику передам, пусть сводит, оботрет. А ты подходи, разгрузим и телегу сами закатим под навес.

— О! Ты вовремя! — закричал Овер, едва я к ним подошел, — придержи, вот тут. Двоим ну никак не сподручно!

— А чего это вы тут решили поработать? — Усмехнулся я, понимая, что трудолюбие вызвано у них явно не от любви к работе.

— Да мы тут старую ограду немного завалили, давно пора Гереса перестать кормить… И пыхтит, и потеет, а теперь вот и ограды под ним ломаются.

— Да я на нее только руки положил! — Возмутился второй друг, — Это ты на ней повис, когда дворянку увидел! И вообще, что это за ограда, что она так легко ломается!

— А смысл тут частокол городить, — парировал я отцовскими словами, помогая поднять пролет со штакетинами из кустарника, — все равно ворота открыты день и ночь, гостей полон двор, от кого забор ставить, если так войти может кто угодно. Так, нужен то только чтобы скотина не разбегалась, да чужая не шастала… А чего это вы льеру караулите?

— Да, Овер решил еще раз на нее посмотреть. А я с ним пошел и сразу вам сметану принес, мама твоя вчера просила.

— Ты в курсе, что она полдня на крыше конюшни просидела, по доске палочками чиркая? — не выдержав вывалил новость глазастый охотник, — я думаю, она не очень удачно вчера упала, все же головушке досталось… А жаль, такая красивая…