Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

– Бывает, деточка. Время от времени это случается со всеми. Жизнь прожить – не поле перейти.

– Мы должны вылечить мир, я так считаю! – Тайка сжала кулаки.

– Похвальное намерение. А почему ты этого хочешь?

– Ну, иначе ведь он умрёт. Так что я собираюсь победить смерть. А что? У Лиса получилось, значит, и у меня получится.

Ветер бросил в неё еловой шишкой. Уй, больно! Прямо по носу попал, негодяй.

– Моя сестрица тут ни при чём. Ты ведь знала, что Смерть – моя сестра? Мареной Моревной её кличут. Подозреваю, ей сейчас так же нелегко, как и мне. Пусть она и забирает жизни, но мы обе были рождены, чтобы поддерживать мировой порядок. Сейчас он нарушен, и Марене это вряд ли по нраву. У нас с ней, конечно, были немалые разногласия, но тут я могу ручаться – это не она. – Чародейка тяжело вздохнула.

– Кстати, а почему вы поссорились?

Мара Моревна помрачнела и ещё больше сгорбилась. Её дребезжащий голос стал похож на шелест листвы:

– В юности мы обе были те ещё горячие головы. Она мне завидовала, даже предлагала поменяться. Мол, давай ты будешь обрезать нити, а я – прясть и ткать. Ты станешь Смертью, а я – Жизнью. Нужно было тогда прислушаться к её словам, обсудить всё хорошенько, объяснить, что мы обе важны. Но я вместо этого посмеялась над ней и наговорила обидных слов. В те времена я была очень высокомерной, деточка.

Застоявшаяся вода выпустила пузырь, тот лопнул, и у Тайки пробежал мороз по коже. Ей показалось, будто сама земля всхлипнула.

– А вы не пробовали помириться?

– Да куда там! Старые обиды держат крепче самых крепких цепей.

– Вы поэтому ушли из Волшебного края в Дивнозёрье?

– И поэтому тоже. Но не только. В то время я была разочарована… да, считай, во всём. Отправилась искать лучшей доли.

– И как, нашли?

Тайке казалось, что она самую чуточку понимает. Не разумом, но сердцем. Даже от любимого дела можно устать – уж она-то это знала, как никто другой. Поэтому ей был особенно важен ответ Мары Моревны. Ведь своего она пока не отыскала.

– А вот этого я тебе не скажу! – чародейка погрозила ей пальцем. – Вижу, опять хочешь от меня рецепт от своих печалей. Мой тебе не подойдёт. Ищи свой собственный.

– Подскажите хотя бы направление, где искать! – выкрикнула Тайка.

Мара Моревна ткнула её суховатым пальцем в грудь:

– В себе.

От этих слов захотелось взвыть, задрав лицо к небу. Ну почему всё так сложно, а?! Вот бы прочитать какое-нибудь заклинание или выпить отвар из травок, чтобы раз – и снова стать счастливой! Она ведь была счастлива прежде, но не ценила этого. А теперь все чувства словно припорошило пылью – как весь нитяной лес.

Чародейка, заметив, как исказилось лицо девушки, подбодрила её:

– Хочешь плакать – плачь, вой. Не держи в себе.

– Пф! Слезами горю не поможешь.

Тайка точно это знала. Сколько подушек насквозь проплакала – не счесть. И разве что-то изменилось? Наоборот, только хуже стало.

– И да и нет, – покачала головой Мара Моревна.

Вот и как её понимать?

– У меня эти загадки и недомолвки уже вот где! – Тайка провела ребром ладони по горлу. – Вы не могли бы выражаться яснее?

Внутри всё клокотало от злости. Ей казалось, что Мара Моревна нарочно её запутывает. Будто играет. А что, с неё станется нарочно запутать ниточку, чтобы посмотреть, как Тайка будет выпутываться. Смертные же такие забавные игрушки!

– Хотела бы, да не могу. Ну-ну, не рычи. – Чародейка раскрыла объятия. – Лучше иди сюда.

– Не пойду! – фыркнула Тайка. – Ещё не хватало, чтобы вы меня жалели!

Но ноги невольно сделали шаг вперёд. По правде, ей очень хотелось, чтобы её утешили. И обняли. И поплакать. Только глупая гордость не позволяла.

Мара Моревна цокнула языком и вдруг засвистела, словно подзывая щенка. Тайка в ответ завиляла хвостом. Так, стоп. Откуда у неё хвост? Ах, ну да, это же сон. Во сне можно быть кем угодно. В том числе и молодой волчицей. Она ткнулась мокрым носом в ладонь чародейки и тихонечко заскулила.

– Вот так. Молодец. Хорошая девочка.

Старческие пальцы зарывались в густую шерсть, чесали загривок, гладили по лбу. А Тайка хлопала глазами, недоумевая: как же она могла забыть? За все эти четыре года она ни разу не вспомнила о матери всех волков Люте и её подарке, вероятно, решив, что превращение возможно только в волшебной стране. Ни разу не попыталась сменить облик. Да что там, даже во сне не бегала по лесам. Она только сейчас поняла: единожды став волчицей, нельзя перестать ею быть. И если ты собрала свою стаю – это тоже навсегда.

Она хотела поделиться своими мыслями с Марой Моревной, но из горла вырвался лишь вой. Впрочем, чародейка поняла её и без слов.

– Что ж, у тебя появилось больше ответов, чем в начале нашей беседы. Знаешь теперь, как попасть в Дивье царство?

Тайка кивнула и подумала (она больше не сомневалась в том, что чародейка слышит мысли): «Меня вот ещё что беспокоит… Прежде вы говорили, что мне нельзя надолго покидать Дивнозёрье. Мол, оно свою ведьму не отпустит. Не случится ли какой беды, если я буду отсутствовать… ну… слишком долго?»

То, что она может погибнуть и не вернуться, даже в мыслях допускать не хотелось.

– Беды случаются, хотим мы того или нет. Но Дивнозёрье, как ты верно заметила, без тебя не пропадёт. Зря ты, что ли, Алёнку столько лет учила? В остальном же… Я не могу сказать: «Беги, всё будет хорошо», потому что сама не знаю, как оно будет.

«Но вы же властительница судеб!»

– И что? – Мара Моревна развела руками, указав на заветную поляну. – Взгляни, мои нити в полном беспорядке. Да даже и с ними ничего не предопределено. Узор судьбы может меняться – иначе жить было бы слишком скучно… Эй, постой, горячая голова! Куда лапы навострила? Сначала проснуться надобно.

Мара Моревна щёлкнула её по носу.

В ноздрях сразу стало щекотно. Тайка чихнула раз, другой – и проснулась в своей кровати. Глянула на руки и чуть не взвыла: человеческие, не волчьи лапы! Впрочем, а чего она хотела? Хватит и того, что нашлись и способ, и смысл. Она больше не сомневалась, что сумеет превратиться, когда придёт срок отправляться в путь. А чародейка, конечно, хороша. Могла бы просто сказать: «Стань волчицей»,