Позывной «Минус» 2 - Валерий Камнев

— В уборную… — Клим нахмурился. Ему не хотелось развязывать парня, но он понимал, что всё равно придётся это сделать. Молча кляня Ричарда Юльевича, Михеев заговорил: — Гляди у меня! Попробуешь чего отчебучить — пеняй на себя! Пристрелю, как собаку! Не сомневайся, — и поручик положил правую руку на кобуру с револьвером.

— Ты бы отвязал быстрее, — произнёс Минус. — Я тебя и так ждал! У меня терпение не железное! Не стану я дурить! Я и рук-то не чувствую!

Клим неохотно подошёл. Руки Серёги и вправду покраснели. От рывков задержанного узлы затянулись, и выматерившись в безуспешной попытке их развязать, поручик нашарил в кармане складной нож. Михеев принялся резать прочную верёвку. Нож был тупой и плохо справлялся с возложенной задачей.

Наконец-то путы ослабели и Клим отшатнулся в сторону, доставая револьвер из кобуры:

— Вставай медленно, — проговорил он. — И не вздумай дёргаться!

— Сейчас, — Минус попытался растереть онемевшие кисти. — Обожди, а? Не чувствую я руки.

Поручик молча кивнул, глядя на лежащего. В комнате было темно, лишь от окна падал тусклый свет газового фонаря. Серёга попытался подняться. Он опёрся на стул и Клим напрягся, на мгновение подумав, что задержанный задумал ударить его им. Но Минус отпустил стул, и шатаясь поднялся на ноги. Михеев расслабился. Серёга негромко произнёс:

— Так, вроде порядок. Сейчас попробую шагнуть. Ты только не пальни ненароком!

— Давай, — отозвался поручик. — Иди медленно. Уборная во дворе.

Минус покачнулся, но не упал. Вздрогнувший от движения Клим, успокоенно выдохнул:

— Гляди, не завались! Поднимать не стану!

— Ясно, — Серёга ответил негромко. — Ноги, как палки. Не чувствую вообще.

Поручик нахмурился. Зря Беляев связал парня так крепко. Теперь жди, пока очухается. Минус сделал пару шагов к двери. Клим отворил её, пропуская Серёгу вперёд:

— Медленно! Не беги! Будь уверен — застрелю!

— Не бегу! Только зря не выстрели!

В маленькой прихожей было совсем темно. Минус водил глазами вокруг, но ничего разобрать не смог. Он покорно зашагал вперёд, сопровождаемый Михеевым. Уборная находилась в стороне, слева от входа в здание. У её стены, в тусклом свете фонаря, Серёга разобрал прислоненную метлу и рядом с ней короткую железную лопатку, очевидно угольную.

Минус потянулся отворить дверь и в очередной раз зашатался. Клим уже привык к его неловким движениям и даже не шелохнулся. Серёга дёрнул дверь и удивлённо произнёс:

— Закрыто! Эй, там кто-то есть?

— Кому там быть! — устало бросил поручик. — Вертушка на двери. Да нет, не там. Выше гляди! — он сплюнул под ноги, ругаясь на непонятливость задержанного.

За двором раздался цокот копыт. Клим машинально повернул голову на звук. Правую руку обожгло резкой болью и поручик выронил револьвер наземь. Минус снова взмахнул лопаткой, но промахнулся, и вместо лица, угодил в левое плечо.

— Убью! — выдохнул Михеев, устремляясь вперёд. Он попытался выбить лопатку у Серёги, но правая рука почти не слушалась, и они, сцепившись, повалились наземь. Минус выронил лопатку, ставшую бесполезной на такой дистанции. Он пытался отстранить от себя поручика, но Клим был сильнее, и только раненая рука не позволяла ему задушить Серёгу.

Пальцы Клима скользнули к горлу. Минус, изловчившись, изо всех сил впился зубами в кисть. Поручик приглушённо вскрикнул и попытался правой рукой выдавить Серёге глаз, но пальцы дрожали и не слушались. Минус ударил кулаком по лицу Клима, хоть усталые руки не могли нанести настоящий удар. Он замахнулся снова, и тут под рукой оказался камень. Серёга нащупал его и ударил поручика в лицо.

Захрустели зубы, сломался нос, и Михеев на мгновение отпрянул. Минус ударил снова. Поручик как-то жалобно всхлипнул, но тут скользкий от крови камень выпал из Серёгиной руки.

Они катались по земле, хрипя от напряжения. Минус попытался стиснуть горло Клима, но силы в руках не хватало, чтобы задушить. К счастью Серёги, Михеев не мог полноценно задействовать свою правую руку. Поручик вспомнил о ноже, спрятанном в кармане, и попробовал нашарить его раненой рукой. Минус умудрился высвободиться, воспользовавшись тем, что хватка противника ослабела. Он откатился в сторону и поднимаясь на неверных ногах, заметил, что поручик достал нож и пытается открыть его.

Серёга, озираясь, старался отыскать упавший револьвер, но никак не мог найти. Тут на глаза снова попалась лопата, и Минус потянулся к ней. Поручик не успел подняться на долю секунды. Серёга замахнулся и ударил наотмашь. Потом ещё раз и ещё. Минус бил Клима до тех пор, пока тот не перестал шевелиться.

Сердце колотилось так, что едва не выскакивало из груди. В пересохшем рту был солёный вкус крови. Ещё не веря, что остался жив, Серёга выронил лопатку и ухватился за грудь, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Он закашлялся и опомнившись, принялся бродить вокруг, разглядывая землю.

На револьвер он едва не наступил, и обрадовавшись, Минус с огромным удовольствием сжал рукоятку нагана. Он вернулся к мёртвому Климу и обшарив труп, отыскал медный знак с номером и несколько мелких кредитных билетов.

Оставаться на месте было нельзя, но идти в таком виде казалось не менее опасным. Серёга помялся мгновение, собираясь с мыслями, и всё же вышел на улицу. Ещё издалека он заприметил извозчиков, слоняющихся возле экипажей. По этой стороне улицы прохожих встречалось немного, но каждый с интересом глазел на него.

Наконец Минус добрался к трактиру и подошёл к ближайшему вознице:

— На Полтавскую! — проговорил он. — Да поживее!

Хмурый вихрастый мужичок бросил на него хитрый взгляд. Он было хотел отказаться везти такого пассажира, но оглядев костюм Серёги, ещё недавно выглядевший прилично, кивнул головой:

— Рубль двадцать выйдет, больно далёко!

— Годится, — Минус протянул мятую трёшку. — Поехали уже!

— Случилось чего? — произнёс мужичок с любопытством. — Может, городового позвать?

— Случилось… — Серёга фыркнул под нос. — А городового звать ни к чему, — он криво усмехнулся, показав медный жетон. — Сам разберусь.

Заметив значок, извозчик удивлённо поднял брови. Он молча тронул коня, дождавшись пока Минус сядет в старенькую пролётку. До Полтавской и впрямь было неблизко. Преодолели уже большую часть пути, как на пересечении Жуковского и Лиговской, извозчика остановил городовой.

— Документы! — проговорил он, настороженно глядя на избитого пассажира.

— Свои, друг! — выдохнул Серёга, снова показав медный знак. — Паршивый вечер выдался!

Городовой с сомнением