Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева

Я замёрзла и дрожала. Это была очень неприятная дрожь, которая шла откуда-то изнутри, будто бы непосредственно от внутренностей, мелко-мелко сотрясающихся. Резко затошнило да так, что глаза распахнулись сами собой.

Дрожала не только я.

Дрожало всё вокруг, потому что… мы сидели внутри самолёта, и он взлетал!

– Ненавижу летать, – с трудом проговорила я, утыкаясь бессмысленным взглядом в невзрачный и весьма пыльный ковролин, покрывающий пол авиасалона.

– Что? – спросил голос, который моментально простимулировал жизнедеятельность в моём измученном организме.

Медленно повернула голову, слушая, как щёлкают позвонки, и уткнулась носом в иллюминатор. Гулко сглотнула, рассматривая сквозь стекло подрагивающее крыло, и с наслаждением выругалась. Потом повернулась налево и… выругалась ещё раз – громче, злее, грубее.

– Ты бы следила за языком, – лениво посоветовал мужчина в пальто, восседающий в соседнем кресле. Тот самый, который и отправил меня в продолжительный нокаут.

Глядя в неприязненное лицо, повторила:

– Я. Ненавижу. Летать.

Самолёт тряхнуло, моя душа в ответ на это провалилась в пятки, а после и вовсе улетела куда-то сквозь пол, в висках болезненно стрельнуло. Я попыталась сесть ровнее, но не смогла, с удивлением обнаружив, что моя левая рука застряла.

Застряла в кольце наручников, которыми была пристёгнута в ножке стола напротив!

– Что это? – выдохнула я, поворачиваясь к… как его там зовут? Забыла.

– Фиксация, – проронил нефилим, возвращаясь к неторопливому пролистыванию какой-то брошюры.

– Фиксировать своих эротических партнёров будешь, понял? – зло зашипела я и потребовала: – Отстегни меня, немедленно!

– О, Эмма! – появилась в проходе рядом с нами Стефа. – Ты проснулась!

– Я не то чтобы спала, – откликнулась хмуро, окинув сестру внимательным взглядом. Вид у младшенькой был вполне здоровый и даже довольный. Никаких внешних повреждений или других признаков, что к ней применяли силу или хотя бы пытались это сделать, не имелось.

Мне стало чуточку легче, а потому уже спокойнее спросила:

– Ты как?

Сестра правильно поняла суть вопроса.

Глядя мне в глаза, она просто кивнула.

– Принцесса, – обратился к ней щетинистый, – вернитесь, пожалуйста, на своё место. Полёт не продлится долго. У вас ещё будет время пообщаться.

Стефа закусила губу, бросила на меня неуверенный взгляд, но после одобрительного кивка молча отправилась дальше и села к нам спиной в одном из передних кресел. Мы с щетинистым находились в самом конце маленького частного самолёта, количество посадочных мест в котором едва превышало двадцать.

Быстро пробежавшись взглядом, я насчитала ещё пять макушек, торчащих над белыми спинками. Значит, все компаньоны щетинистого здесь же.

– Кронпринцесса, – сквозь крепко стиснутые зубы выдохнула я, искоса взглянув на соседа. – Я тебе это уже говорила. Трудно запомнить? Или твой крохотный мозг не способен усвоить такой большой объём информации?

Мужчина ничего не ответил. Вместо этого закрыл журнал, бросил на стол, а потом…

Его рука метнулась к моей голове, вцепилась в волосы и аккуратненько так ткнула лбом в стекло иллюминатора. Почти не сильно, почти ласково, очень нравоучительно и очень показательно.

Раздался треск… я не сразу сообразила, затрещало стекло или мой череп.

– Будешь хамить – и я выкину тебя из самолёта, поняла? – без намерения дождаться ответа спокойно поинтересовался нефилим, держа за натянутые волосы так, что у меня не оставалось выбора, куда смотреть: только на него. – Ты мне вообще не нужна, так, лишний балласт. Я согласился взять тебя с собой только потому, что леди Стефания рыдала и умоляла не бросать её сестру на улице, отказываясь уезжать. Так что, укроти свой гонор, у тебя прав – меньше, чем у тараканов на кухне.

И он убрал руку с моей головы, позволяя вцепиться в неё уже собственной.

Удар был болезненным как для моей многострадальной головушки, так и для самолюбия. Настолько, что аж выступили слёзы.

Но плакать было нельзя. Да и не работает это, по крайней мере, с нефилимами. С самого детства нас приучают к тому, что слёзы, боль, страх – всё это ничего не значит. Никого не волнует, насколько нам плохо, важно одно: что мы умеем и чем можем быть полезны для воинства.

Стараясь не показывать степень испытываемых страданий, я потёрла лоб, скрывая повлажневшие глаза. Отведя взгляд в сторону, с удивлением обнаружила сеточку трещин, расползшуюся по стеклу иллюминатора. Ещё чуть-чуть – и моей головой пробили бы дыру, нарушив герметичность салона, что привело бы к резкой потере высоты и вполне ожидаемой авиакатастрофе. Но, кажется, это никого, кроме меня, не волновало. С одной стороны, с чего бы нефилимам волноваться? Мы способны пережить такое происшествие почти со стопроцентной вероятностью. С другой – на борту находились не только нефилимы, а как минимум один вампир, чья выживаемость ниже, чем наша. Рисковать сестрой щетинистому не было никакого смысла, более того, с учётом её статуса и затраченных усилий на наши поиски, он должен был беречь Стефанию как зеницу ока. Суммируя, напрашивался только один вывод: он готов пойти на риск потерять кронпринцессу где-нибудь в лесах Коннектикута, рухнув с высоты десять тысяч метров, лишь бы проучить меня и потыкать моськой в пыльную обшивку школьного самолёта. И чем же я успела ему так насолить?

– Слушай, – повернулась я к светловолосому.

«Чёрт, как же его зовут-то?», – мне никак не удавалось вспомнить имя парня в пальто.

– М-м-м? – без заинтересованности откликнулся нефилим.

Познакомив моё лицо с иллюминатором, он не стал возвращаться к увлекательному разглядыванию глянцевых страниц. Вместо этого опустив сидение, устроил голову на подголовнике и прикрыл глаза с видом человека, намеревающегося качественно вздремнуть.

– Мне в туалет нужно, – заявила я, рассматривая его длинные густые чёрные ресницы, отбрасывающие выразительные тени на скулы. Я такие ресницы только в рекламе туши видела. А здесь всё натуральное, родное. Аж завистно стало.

– Что? – переспросил он, поморщившись.

– Писать хочу! – повысив голос, проорала я.

На нас моментально оглянулись несколько парней, сидящих впереди.

Мой надсмотрщик, ощутив чужое внимание, вызванное моим громким и весьма откровенным заявлением, сел, распахнул глаза и зло воззрился на меня. Я же постаралась свою злость спрятать, соорудив на лице выражение невинно-просящего недоумения.

– Что? – спросила, не выдержав его давящего на мозг взгляда.

– Ничего, – процедил сквозь зубы нефилим, с ловкостью фокусника отстегнул меня от столика, защёлкнул металлическое кольцо на своём запястье, спрятал ключ в карман пальто и со вздохом поднялся. – Пойдём.

– Куда пойдём? – изумилась я и вцепилась в подлокотник. Если возьмётся отдирать силой, то как минимум оторвёт вместе с частью кресла. – Я с тобой никуда не пойду!

– Ты же сама сказала, что тебе