Дитя минувшего - Кристина Веда

Иссохшая, костлявая Тамара Петровна со впадшими черными глазами пыталась схватить волка. Она взмахивала своими розовыми когтями, а волк рассеивался и появлялся то сбоку, то сзади, кидаясь на неё.

Она рычала, взбешенная от этой игры в салочки. Встретившись со мной взглядом, она как бешенный пес бросилась на меня, точно помешавшись. Я взмахнула топором, но волк оказался быстрее. Розовые когти пронеслись перед носом, как клыкастая пасть цокнула в воздухе, перекусив кисть Тамары Петровны. Кикимора взревела, откинув волка в стену. Перевела взгляд со своей раненной культи на меня и заорала:

– Тьма вам не поможет. Я найду и тебя, и твоего дедулю. А потом наслажусь вашими муками…

На этих словах волк повалил её на землю, впиваясь и разрывая плечо. На это было невозможно смотреть.

Обогнув битву по стенке, я метнулась к ближайшей двери. Руки дрожали, когда я с усилием ворвалась в кабинет дежурного. Отпрянула в угол, рухнув на колени между шкафом с бумагами и стеной.

За дверью решалась чья-то жизнь. И победителю доставался трофей в виде дрожащей меня!

Пришлось бросить топор на диван, слишком тяжелым он был, и подбежать к столу. Он был завален бумагами, карандашами, а огромный экран монитора мешал обзору. Я выдвинула ящички, в поиске пистолета или чего опаснее. Но нашла только несколько бумажных банкнот и кнопочный телефон.

– Извините, капитан.

Трясущимися руками разложила найденное по карманам шорт, все время озираясь на дверь. Быстрым шагом я оказалась у окна, подбирая топор. Это был первый этаж. За стеклом – массивный забор и зеленая поляна для тренировок. Пустая. Мне даже никто не мог помочь.

За дверью – шорох, рычание, визг. Что-то ломалось, звенело, гремел металл. А потом – тишина.

Тяжёлая.

Свет в очередной раз моргнул. Я тут же распахнула окно и, обдуваемая прохладным воздухом, перекинула топор, затем перелезла сама. Площадка была пустой. С колотящимся сердцем я побежала вдоль стены, в поисках выхода.

По всей видимости я оказалась в задней части пожарной части, забор тут сменился с металлического на деревянный, но выхода не было. Потому я перекинула топор, а затем и сама повисла на заборе, перебираясь за пределы пожарной части. Упала в кусты и полезла, сжимая топор, через ветви. Они обжигали кожу, но приводили в чувства. Природа сохраняла тишину.

Через кусты я пробралась к дороге, вывалившись на улицу рядом с домами. Легкие сжались, а ноги отказывались вести.

Взъерошенная, бледная, с топором в руках, я смотрела на дорогу и дома впереди.

Шелест ветра вдруг настиг меня, смешавшись с хлопаньем крыльев. Черный ворон оказался рядом, как-то криво подлетев к забору и зацепившись за него. Ворон был слишком крупный, с глазами цвета янтаря, в которых читалось узнаваемое удивление:

– Почему у тебя топор!?

– Ты… – выдохнула я, чуть не выплюнув от бега свои легкие. – Помоги. Я не знаю, что делать… Я боюсь… Я…

Ворон не ответил сразу. Он наклонил голову, посмотрев на меня с неожиданной серьёзностью.

– Ты сумасшедшая девчонка, Миша. Во-первых, брось топор.

– Я должна вернуться, найти дедушку… – пробормотала, сильнее сжав рукоять. – Я не могу всё бросить…

– Да не все, а только топор! – но вдруг что-то осознав, ворон заговорил мягче. – Ты не бросаешь, ты находишь. Как сказал тебе дедушка, ты должна найти свою семью. И я знаю того, кто считает тебя семьей.

Я нахмурилась:

– Кого?

– Твоего отца. Он поможет тебе найти дедушку… если ты готова, я отведу тебя к нему.

Я отшатнулась. Всё внутри сжалось. Отец? Семья, которую я считала погибшей? Я хотела вернуть дедушку и наш привычный мир, я почти ругала себя за недавние мечты о полной семье.

– Нет, – прошептала я. – Это неправильно. Я не могу просто уйти.

– А ты уже не можешь остаться, – мягко ответил он, – всё рушится, Миша. Всё меняется. Твой путь теперь только вперед. И если ты хочешь понять, кто ты, почему всё это происходит – тебе нужно идти туда, где тебя ждут.

Я замерла. Слёзы обжигали лицо.

– Ждет отец? А если он не ждёт? Кто он? Почему он не пришел раньше?

Ворон расправил крылья.

– Задай все эти вопросы ему. Только отец сможет помочь тебе найти дедушку.

– А если он не поможет?

– Тогда мы попробуем найти его сами. Но ты должна хотя бы попытаться.

Я сделала вдох. Глубокий. Как перед прыжком в воду.

– Веди.

4 Глава, где мы вызываем такси Бабы Яги

Улицы города шумели, словно чувствовали мое оживление. Подгоняемая ветром и страхом попасться в розовые когти я бежала за вороном. Его крылья взмахивали поочередно, одно явно отставало, из-за чего ворон постоянно кренился в бок.

– Куда мы бежим? – выкрикнула в небо, чтобы спутник услышал, но лишь словила косые взгляды прохожих.

Следуя за своенравной птицей, я выбежала на главную улицу, лавируя между гуляющими студентами и бабушками. Куда они все шли в такое время?

– Извините!

Врезавшись в кого-то плечом, я тут же задела еще одного человека, получив порцию лучших пожеланий. Так продолжать было нельзя, поэтому я сбавила скорость и быстрым шагом направилась к дороге. Там, возвысившись над машинами, прямо на светофоре, воссел ворон.

– И что нам делать дальше? – спросила, после пяти минут ожидания, – Ты говорил, что знаешь дорогу.

Я вздохнула, озираясь назад. Боялась, что силуэт Тамары Петровны выплывет из толпы прохожих, но мой взгляд перехватила какая-то бабушка. Она поправила свои жидкие, белые волосы под косынку и с интересом спросила:

– Это какаду?

– Какуду? Куда иду?

– Да вот, птичка твоя, – скрюченный пальчик указал на ворона, что резко подобрался, словно получил оплеуху. – Сроду не видела таких больших попугаев. А он разговаривает?

– Попугаев? – не поняла я и еще раз посмотрела на ворона.

Тот спикировал прямо мне на плечо, заставив бабушку раскрыть рот от удивления, а потом и каркнул, для большего эффекта:

– Не суй нос, куда не просят, девочка.

– Ой!

Бабушка тут же закрыла рот, заморгав.

– Не стой, – обратился ворон уже ко мне, склонив острый клювик к самой щеке, – зеленый горит.

Вместе с пешеходами мы двинулись через дорогу, пока машины нам уступали. Бросив беглый взгляд на ворона, я еще раз убедилась, что спутать его черные глянцевые перышки и острый клювик с разномастными попугаями нельзя.

– Почему ты назвал её девочкой?

– Для меня она еще ребенок.

– А почему она назвала тебе Какаду?

Но ворон не ответил, лишь дернул когтистой лапой за мои слегка влажные после душа волосы и