Темный Лекарь 17 - Вай Нот

Тишина взорвалась.

Катарина взвилась как разъярённая кошка, и на этот раз никакого притворства в её движениях не было. Её руки засветились снова, но теперь это был не целительный мягкий свет. Это была смертоносная магия Вийонов, та самая, что могла разорвать тело на части изнутри. Её лицо исказилось яростью, зубы оскалились, в глазах плясали безумные огоньки.

— Ты… ДРЯНЬ! — взвизгнула она и метнулась к Регине.

Но не успела добежать и нескольких шагов.

Роланд перехватил её, обхватив за талию и оторвав от земли. Катарина извивалась в его руках, как дикий зверь, пытаясь вырваться, её ногти вспыхнули и оставили кровавые борозды на его руке.

— Отпусти! — кричала она. — Отпусти меня сейчас же! Я убью эту психопатку! Убью!

— Успокойся! — рявкнул Роланд, сжимая её сильнее. — Катарина, хватит!

С другой стороны к Регине приблизился Ракша. Он не хватал её, не удерживал — просто встал между ведьмой и разъярённой Вийон, сложив руки на груди. Его лицо оставалось непроницаемым, но во взгляде читалось ясное предупреждение.

— Довольно, — тихо произнёс Канвар. — Одной смерти сегодня более чем достаточно.

Регина не испугалась. Наоборот, она улыбнулась ещё шире, почти до ушей:

— О-о-о, какие все серьёзные. Неужели нельзя немного пошутить? — Она пожала плечами. — Хотя, согласна, время неподходящее. У нас ведь есть более важные дела, правда?

Катарина всё ещё дышала тяжело, её грудь вздымалась, но ярость постепенно отступала. Маска возвращалась на место. Медленно, по кусочкам.

— Отпусти, — наконец произнесла она чуть более спокойным тоном. — Я… я успокоилась.

Роланд осторожно опустил её на ноги, но не отходил. Катарина качнулась, поймала равновесие, обхватила себя руками. Она снова выглядела как потрясённая, хрупкая женщина.

Только тем, кто её знал, было ясно, что хрупкость эта — чистой воды притворство.

— Что мы наделали? — прошептала она, и даже сейчас в голосе звучали идеально выверенные нотки ужаса. — Боги, что мы наделали?

— Перестань, Кэт, — устало произнёс Гюнтер, опускаясь обратно в своё кресло. — Мы все здесь знаем, что ты не настолько потрясена, насколько изображаешь. Твоя игра хороша для дураков при твоём дворе в Вийон-де-Тур, но не для нас.

Катарина метнула на него взгляд, полный яда, но промолчала. Маска треснула, но не рассыпалась полностью.

— Факты таковы, — вмешался Роланд, обводя всех взглядом, — что Элеонора уже мертва. Я убил её. Я взял это на себя. И теперь пути назад нет.

— Нет пути назад, — задумчиво повторил Арман, его пальцы нервно барабанили по столу. — Да, конечно, ты прав. Хотя, возможно, если мы объясним Максимилиану, что это была… необходимость? Что мы действовали в интересах… — Он осёкся под тяжёлыми взглядами остальных. — Впрочем, да. Глупая мысль. Рихтер не из тех, кто прислушивается к оправданиям.

— Именно, — кивнул Роланд. — Поэтому нам нужно действовать. Быстро. Решительно. У нас нет времени на сомнения или колебания.

— Ты хочешь сказать… — начал Арман, но запнулся.

— Я хочу сказать, что пора переходить к плану «Б», — твёрдо закончил за него Десмонд. — К тому самому плану, который мы обсуждали как крайнюю меру. Нападение на клан Рихтеров. Полное уничтожение. Пока Макс спит. Пока они ослаблены потерей лидера.

— Наконец-то, — выдохнул Гюнтер, и в его голосе звучало облегчение. — Я уже думал, мы так и будем бесконечно ходить вокруг да около. — Он выпрямился в кресле, его желто-карие глаза загорелись азартом. — Скверна должна быть нашей. Вся. Без ограничений, которые пытались навязать эти проклятые Рихтеры. Максимилиан слишком долго диктовал нам, что правильно, а что нет. Пора это исправить.

— Геноцид, — медленно произнёс Ракша, и это не был вопрос. Это была констатация чудовищного факта. — Ты говоришь о полном уничтожении клана. О стирании целой кровной линии с лица земли.

— Я говорю о выживании, — отрезал Роланд. — Макс проснётся. Рано или поздно, но он проснётся. И когда это произойдёт, он узнает о смерти Элеоноры. Он узнает, кто её убил. И тогда он уничтожит всех нас. Всех до единого. Вы знаете Максимилиана. Знаете, на что он способен, когда разгневан. — Роланд на секуду замолчал, но вскоре продолжил. — Единственный способ избежать этого — убедиться, что он никогда не узнает правды. А для этого не должно остаться никого, кто мог бы ему рассказать. А лучше, чтобы и он сам никогда не проснулся.

— Логично, — кивнул Гюнтер. — Более того, необходимо. Рихтеры всегда были помехой. Всегда считали себя выше остальных. Выше законов, которые действуют для всех нас. — Его голос стал жёстче. — Максимилиан решил, что имеет право единолично определять, как нам развиваться. Что исследовать, а что нет. И все эти годы мы покорно кивали, потому что боялись его силы. — Он ударил кулаком по подлокотнику. — Но хватит. Хватит жить в страхе перед героем прошлого. Пора взять будущее в свои руки.

— Красивая речь, — с лёгкой насмешкой заметил Ракша. — Но давай без пафоса. Ты хочешь скверну. Мы все хотим. И Рихтеры мешают. Поэтому их нужно устранить. Всё просто.

— Именно, — согласился Гюнтер без тени стыда. — Всё именно так просто. И чем быстрее мы это признаем, тем быстрее сможем действовать.

Катарина медленно вернулась к столу, опустилась в своё кресло. На её лице всё ещё читалось потрясение, но взгляд был острым и расчётливым.

— Если мы сделаем это… — начала она тихо, — если мы действительно уничтожим Рихтеров… как мы объясним это остальному миру? Клан Рихтеров не просто влиятелен. Они герои. Спасители. Легенды. Их уничтожение не пройдёт незамеченным.

— Скверна, — просто ответил Роланд. — Мы скажем, что они были заражены скверной. Что Элеонора сошла с ума от постоянного контакта с очагами. Что весь клан начал мутировать. Что нам пришлось их уничтожить, чтобы предотвратить катастрофу.

— А Максимилиан? — уточнила Катарина.

— Скажем, что он погиб, пытаясь противостоять заражению, — Роланд пожал плечами. — Или что мы не смогли его спасти. Или что он всё ещё спит в запечатанной гробнице, которую мы не можем открыть без риска высвободить скверну. — Усмехнулся. — Версий множество. Выберем ту, что покажется наиболее убедительной. А постепенно, просто вообще перестанем о них говорить. Уничтожим все упоминания об этом. Прикроемся каким-нибудь благим предлогом. И через пару поколений уже никто и не вспомнит, что они существовали.

— Хитро, — кивнула Катарина, и в её голосе прозвучало нечто похожее на одобрение. — И достаточно правдоподобно, чтобы большинство поверило. Особенно если мы все будем придерживаться одной истории.

— Значит, ты с нами? — уточнил Роланд.

Катарина помедлила, изображая внутреннюю борьбу. Её руки сжались, разжались. Губы дрожали. Глаза наполнились влагой, но ни одна слеза не упала, слишком уж идеально.

— Я… — голос