Аргентина. Крабат - Андрей Валентинов

«Война кормит войну», — говаривал один шанхайский знакомец Марека Шадова.

* * *

— Всего одно точное совпадение, Вероника. Ни о «параболоиде», ни об атомной бомбе я нигде ничего не говорил — равно как о Луче Смерти и подземной лодке. В лекциях я упоминал летательный антигравитационный аппарат — пояс и небольшой ранец за спиной. Его нашла русская экспедиция в районе реки Тунгуски. Это память о визите с 61-й Лебедя, состоявшимся, как всем нам известно, 30 июня 1908 года^[31]. Насколько я понял, чем-то подобным обзавелся и Капитан Астероид?

— Да, в третьей книге. Именно с помощью такого ранца была спасена красавица Кейт.

— Рад за нее. Откуда я это взял? Из книги, естественно. Некий герр Семенов, повесть называется «Plenniki Zemli»…^[32]

— Доктор! Вы читаете фан-тас-ти-ку? Эту… м-макулатуру?

— Кхе-кхе-кхе!.. Э-э-э… Ну, как вам сказать, фройляйн… Кхе!.. Я, видите ли, решил выучить русский язык, но в тех далеких… э-э-э… краях с книгами было трудно…

— Не смущайтесь! Бывает и хорошая фантастика. К сожалению, именно ею сейчас и занялись. Какие-то мудрецы в Берлине вообразили, что все это: пришельцы, инопланетная техника и, что самое главное, инопланетное оружие и в самом деле существует. И не просто вообразили. Идут аресты, доктор! Этим занимается не криминальная полиция, а «стапо»^[33]. Понимаете?

— Еще не совсем, но, кажется, начинаю проникаться. Но… зачем? Даже если мне сломают ребра и заставят признаться в шпионаже в пользу 61-й Лебедя — какой в этом смысл?

— Никакого, доктор. Как и в сломанных ребрах. Нехорошо обманывать ожидания поклонников вашего красноречия, но сегодняшнюю лекцию я бы советовала отменить. И в отель не возвращаться.

— А как же мой летательный ранец в чемодане с потайным дном?

— Могу одолжить помело. Вполне в духе «Аненербе». И… У меня к вам просьба, доктор, несколько неожиданная. Вы стараетесь не смотреть мне в глаза. Ваше право, но я бы все-таки попросила… Два вопроса — «face to face». Согласны?

— С английским у меня не очень, но… Согласен!

— «Бегущие с волками». Знаете, кто это?

— Нет.

— Общество «Врил»?^[34]

— Увы!

— Мария Оршич?

— А это уже третий вопрос, фройляйн! Нет, и ее не знаю. И еще раз — увы! Как человек давно и глубоко женатый, я даже не могу намекнуть, насколько у вас красивые глаза.

— Не беда. Зато какой-то женщине очень и очень повезло… Кстати, Вольфанг Иоганн Эшке, специалист по древнегерманской литературе, вступил в общество «Врил» в июле 1920-го. Тогда ему было сорок три. Прекрасно сохранились, доктор!

— Чудеса инопланетной медицины, фройляйн! Кстати, «Краузе» — это галантерея или иголки для швейных машинок?

* * *

— …А выглядят Вознесенные Владыки с планеты Венера приблизительно так, — пальцы привычно коснулись зубчатого колесика на боку трудяги-алоскопа^[35]. — Во всяком случае, по мнению уважаемого герра Балларда…

Оглядываться не стал — смотреть на зал было куда интереснее. Две-три секунды недоуменного молчания и…

Хохот.

Доктор Эшке и сам улыбнулся. Шутить — так шутить! Калифорниец Гай Баллард, конечно, сумасшедший и регулярно общается с графом Сен-Жерменом, но картина родом не с Западного побережья США, а прямиком из запасников берлинской Национальной галереи. Из экспозиции изъята, будучи причисленной к «дегенеративному искусству».

Наглядность — скелет лекции. Почтенный филолог-германист очень гордился подборкой иллюстраций, переснятой на фотопленку «Agfacolor-Neu». Просто и удобно: извлек из аппарата, свернул, уложил в коробочку…

Отсмеялись… Картинка и в самом деле выглядела чудовищно. Художник был почему-то уверен, что это «Синие женщины на велосипедах посреди красного пляжа».

— Мне и самому весело, господа. Однако давайте подумаем. Над рассказами об инопланетянах принято смеяться. Но смех, как вам всем известно, не только признак хорошего настроения, но и защитная реакция нашей бедной психики. Проще высмеять, нежели разобраться. Не так давно мысль, что Земля круглая, тоже казалась нелепой. Если мы живем на шаре — то отчего не падаем?

Губастой девушки в главном зале лектория общества «Сила через радость» не было. Доктор специально потратил лишнюю минуту перед началом, пытаясь найти Веронику среди густой толпы, заполнившей все ряды и даже приставные стулья в проходах. Не пришла! Но кашель все равно пропал, равно как эканье с беканьем. Отомару Шадовицу, потомственному учителю, не довелось поработать в школьном классе. Вначале это даже радовало, но потом пришло неясное, смутное беспокойство. Словно он что-то упустил, потерял, прошел мимо.

«Крабат!.. Иди в Шварцкольм на мельницу! Не пожалеешь!..»

— Да, господа, тысячу лет назад мы не знали, что наша планета круглая. Пятьсот лет назад все были уверены, что Солнце вращается вокруг Земли. О разумных существах на других планетах писал Джордано Бруно. Вспомните, что с ним случилось!..

Четырехлетний Отомар однажды упросил отца взять его на урок. Наслушался — и захотел сам увидеть. Отец почему-то засмущался, принялся отнекиваться, но в конце концов взял старшего с собой. Ничего особенного, рядовой урок родной словесности. В те далекие годы на сорбском языке еще разрешали преподавать.

Урок поразил. Ничего нового Отомар не узнал, буквы ему и так были знакомы, но отец… Дома он всегда был веселым и добродушным, любил пошутить, порой смущая строгую маму. В классе же он стал другим. Даже голос, такой привычный и родной…

— Еще сорок лет назад, господа, вашим уважаемым родителям учителя объясняли, что слово «атом» означает «неделимый», а если точнее — «неразрезаемый». Наименьшая частичка материи, кирпичик мироздания. А потом — бац!..

«Бац!» — это линейкой по столу. Вполсилы, но для эффекта вполне достаточно. Слово «электрон» можно и не произносить, сразу с трех мест выкрикнули.

— Как вы думаете, господа, что мы узнаем завтра?