Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Тогда давайте думать, как мы можем посильнее укусить орду.

Обсуждение затянулось на долгих шесть часов. Слово, вопреки уставу, давали любому желающему. Пару раз высказался и Неро. Он подал простые, но весьма благоразумные идеи. Например — выкопать траншеи с горючим, чтобы разделить фланги противников.

Хаджар тоже не отставал. Даже без подсказок нейросети он вспомнил о “ежах”, которыми останавливали танки. Здесь танков не было, но кто запрещал вкопать такой вот “еж”, чтобы вражеская конница не могла прошить пехоту своим знаменитым “клином”?

Но в основном говорили старшие офицеры. Им помогали обширные знания и, что самое главное, практика военного дела, а также опыт. В итоге удалось даже соорудить нечто вроде эфемерного плана, в результате которого они бы могли одержать победу над превосходящим вдвое противником.

План был глупый и дерзкий, но чем демон не шутит. Перед лицом неминуемой гибели пойдешь на любые безумства, лишь бы отдалить тот час, когда придется окунуться в бездну и отправиться на перерождение.

В этом мире люди искренне верили, что после смерти человек рождается заново. С новой судьбой, в новом теле, но без старых воспоминаний. Как бы это глупо ни звучало, но Хаджар не мог не верить в подобный круг реинкарнации. Он ведь и сам был живым примером подобной веры. Разве что каким-то чудом сохранил свои воспоминания.

После окончания совета народ разошелся по своим лагерям и отрядам. После крепкого сна, под аккомпанемент барабанящего по тканям палаток дождя их ждала тяжелая работа. У всех имелись свои задания и поручения.

Неро и Хаджар, тоже получившие несколько поручений, сейчас сидели на холме, за который совсем скоро будут идти кровавые бои.

Они курили трубки, выдыхая кольца дыма, и смотрели вдаль.

— А она красивая, да?

— Кто?

— Сера. — На лице Неро замаячила мечтательная улыбка. — Смелая, дерзкая и красивая.

Хаджар посмотрел на блестящие глаза друга и прислушался к его сдерживаемым вздохам.

— Ты влюбился, — констатировал Хаджар.

— Я тебе уже это говорил.

Из одежд Хаджара высунулась белая пушистая мордочка. Котенок зевнул и требовательно мяукнул. Хаджар протянул “питомцу” кусочек вяленого мяса. Азрея схватила его зубами и нырнула обратно в тепло и уют. Вскоре она вновь заснула.

— А как же близняшки? — спросил Хаджар. — Или уже все?

— Ну а вдруг у нее сестра есть, — пожал плечами Неро.

Они помолчали, а потом разразились дружным хохотом, но вскоре вновь вернулись к тяжелой тишине.

— Мы выживем, Хадж. Обязательно выживем.

— Медалями обзаведемся.

— Все девчонки будут наши.

— Кажется, ты только что говорил, что влюбился.

— Ну ладно — все девчонки будут твои.

Неро толкнул друга в плечо, и они продолжили курить.

Несмотря на приближающуюся битву, на душе было легко.

Глава 65

Стоя под проливным дождем, Хаджар тренировался.

Уже неделя прошла с тех пор, как на военном совете приняли самый идиотский и оттого самый жизнеспособный план. Каждый из воинов армии был занят каким-то определенным делом. Оно было и у Хаджара, но командир освободил его от рутины и приказал тренироваться.

Потому как, по словам Догара, в бою единый с миром будет стоить сотни кочевников. И такое преимущество нельзя просто так упускать.

Вот Хаджар и тренировался. Каждый день он фехтовал с ветром, дождем, землей и огнем. Он пытался поймать то чувство, что возникло во время схватки с Колином. Тот миг просветления, когда казалось, что он дотронулся до какой-то тайны этого мира. Увидел край истинной сути, которая была надежно сокрыта от взора простых смертных.

И все же что-то он упускал. Что-то неуловимое, призрачное, эфемерное, но безумно важное.

Хаджар все еще чувствовал землю и то, как она давала силу его шагам. Он чувствовал ветер, потоки которого направляли его клинок. Чувствовал огонь, из которого родился его меч, и чувствовал воду, льющуюся с небес. Но этого было недостаточно.

Он все еще что-то упускал.

Взмахи его меча были быстры и плавны. Он двигался под дождем, сражаясь с сотней невидимых противников. Он делал это изящно и красиво. Настолько, что будь здесь художник, то наверняка, поймав птицу вдохновения, он написал бы изумительную картину.

Но Хаджар бился под дождем один.

Каждый его взмах, каждый удар были наполнены энергией и всегда находили свою цель. Они разрезали тысячи капель, падающих с небес. Мокрый от пота и дождя Хаджар был способен поразить одним ударом не меньше десять капель. Не просто ударить по ним, а рассечь так быстро и аккуратно, что одна превращалась в две.

В это время, концентрируюсь на битве с дождем, Хаджар вспоминал свиток “Легкого бриза”. Первая из его стоек — “Крепчающий ветер” — была, словно буря, спустившаяся в спокойную долину с высоких гор.

Хаджар сделал особо резкий взмах меча, и дождь рассек порыв ветра.

Такой же была и стойка — дикой, необузданной и яростной. Как буря в черном небе.

Вторая же, мистичная и не поддающаяся разуму Хаджара. У него не хватало умений и знаний как на пути меча, так и в стихии ветра, чтобы осознать тайны “Спокойного ветра” — второй стойки техники, оставленной Травесом.

Не будучи способным осознать ни тайны техники, ни тайны единства с миром, Хаджар продолжал свой бессмысленный и бесконечный бой с дождем.

Капли, рассеченные надвое, падали на землю. Но на смену каждой из таких капель приходили еще мириады других.

Говорят, практикующий и адепт не могут все время сидеть в медитациях и учебе. Они должны участвовать в жизни внешнего мира. Путешествовать. Сражаться. Жить.

Только так они смогут приобрести знания, которые потом, в один прекрасный миг, сконцентрируются в порыве озарения, и адепт постигнет что-то новое. Более глубокую, более мистичную тайну.

Хаджар после “схватки” с Рыцарем духа, изумрудным волком и Колином чувствовал, что касается чего-то истинного, но не понимал — чего.

Битвы закалили его руки, укрепили его волю и подарили знания. Но слить их воедино не получалось.

Капли все били и били о лезвие клинка.

Хаджар сражался с дождем, но не мог одержать победу.

— Это очень красиво, — прозвучал голос.

Хаджар вздрогнул и сбился с ритма. Его меч промахнулся мимо “цели”, и Хаджар едва не потерял равновесие.

Позади него, укрывшись плащом, стояла девушка с