Господарь Смоленский - Сим Симович

— А теперь?

— Теперь понимаю: они строили не лучше и не хуже. Они строили по-другому. С другими целями, другими мыслями.

Они обошли собор кругом, любуясь древней работой. Каждый камень был подогнан с ювелирной точностью, каждая деталь продумана до мелочей. Это была архитектура не показной роскоши, а глубокой веры.

От собора они пошли к новым кварталам. Здесь, за время отсутствия Виктора, выросли целые улицы. Дома строились по единому плану — двухэтажные, с каменным первым этажом и деревянным вторым. Крыши покрывали черепицей, окна застекляли настоящим стеклом.

— Откуда стекло? — поинтересовался Виктор.

— Мастер из Венеции приехал, — объяснила Агафья. — Говорит, нигде в мире не видел такого порядка и безопасности. Просился остаться навсегда.

— И правильно сделал.

Они заглянули в одну из мастерских. Здесь работал стеклодув — худощавый итальянец лет сорока. Увидев посетителей, он вежливо поклонился.

— Добро пожаловать, синьоры! Хотите посмотреть на наше искусство?

Мастер показал им, как из расплавленного стекла рождаются изящные кубки, тонкие пластины для окон, разноцветные украшения. Руки его двигались уверенно, словно дирижировали невидимым оркестром.

— Красиво, — признал Виктор. — А учеников набираете?

— Конечно! Уже трое смоленских парней учатся. Способные очень.

Дальше их путь лежал к ремесленным кварталам. Здесь, в отличие от центра города, дома были попроще, но не менее опрятны. У каждого мастера была своя мастерская, свой двор, свой сад.

— Смотри, — показала Агафья на кузницу, — это новая техника. Мехи приводятся в движение водяным колесом.

Действительно, от ближайшего ручья к кузнице тянулся деревянный жёлоб. Вода вращала колесо, колесо приводило в движение мехи, мехи раздували горн. Простое, но эффективное решение.

— Кто придумал? — спросил Виктор.

— Сын того самого Микулы, с которым ты сегодня говорил. Парень смышлёный, в Новгороде учился.

Они остановились у пекарни, откуда доносился аромат свежего хлеба. Пекарь, дородный мужик в белом фартуке, узнал князя и хотел было кланяться, но Виктор жестом остановил его.

— Работай, не отвлекайся. Можно посмотреть?

— Конечно, господарь!

В пекарне было чисто и светло. Большие печи, выложенные кирпичом, ряды деревянных столов для замешивания теста, полки с готовыми караваями. И никакой грязи, никаких мух — всё как в лучших европейских городах.

— Хорошо у тебя, — похвалил Виктор.

— Стараемся, господарь. Порядок ваш помогает. Раньше ведь как было — воры, пьяницы, всякая шваль. А теперь спокойно работать можно.

От ремесленных кварталов они направились к Днепру. Здесь была устроена набережная — широкая, мощённая камнем дорога вдоль берега. По ней прогуливались горожане, дети играли в мяч, старики сидели на скамейках.

— Вот что мне нравится больше всего, — сказал Виктор, глядя на мирную картину. — Не крепости, не армии, а это. Обычная жизнь обычных людей.

Солнце садилось, окрашивая Днепр в золотые и розовые тона. На противоположном берегу виднелись поля и леса, где мирно паслись стада. Никто не боялся набегов, никто не прятался за стенами.

— Помнишь, когда мы поженились, — сказала Агафья, — ты обещал мне мир и покой. Тогда казалось — невозможно. А теперь...

— А теперь мы его построили, — закончил Виктор. — Правда, цена была немалая.

Они постояли в молчании, думая каждый о своём. Позади остались годы войн, интриг, трудных решений. Впереди ждали новые испытания — крестовый поход всей Европы неизбежно должен был