Вежливые Люди - Игнашева Анастасия Андреевна

Рек пропустил братово замечание мимо ушей.

— Странный обычай! — продолжал Рек, — Таскаться с воем по дому. Аппетит у них, однако, отменный. Гвидо, пожалуй, разорится, пока они тут рыдать будут. Если не сойдёт с ума раньше.

Из рассказа Гвидо Рек понял, что тело Елеань обнаружила её служанка. Подняла шум. Сбежались соседи, обслуга… Тихий Приют — это целый город. Или, точнее — государство в государстве. У них всё было своё — коммуникации, службы, врачи, почта, связь… Врач констатировала смерть от несчастного случая — вроде как Елеань споткнулась, упала, ударилась об угол стола и проломила голову. Тело они кремировали на месте, а Гвидо прислали урну с прахом. Это их обычная практика. Но именно это и заставило Река отнестись скептически к версии несчастного случая.

— Ты говорил вначале, что обитательницы этого вашего приюта подозревали убийство, а потом изменили своё мнение. Они кого-то видели? Подозревали? — спросил он друга.

— Понятия не имею. Но Елеань могла бы жить ещё много лет.

— Странный и, прямо скажу — идиотский обычай — отправлять женщину в тюрьму только за то, что она начала стареть! Ведь этот чёртов приют — ни что иное, — как тюрьма!

— Я тоже так думаю. Если бы Елеань осталась дома — может быть она была бы жива. Но тогда на её род пал бы несмываемый позор. Это очень древний обычай. За всё время его существования было всего два подобных случая. И один из них привёл к смене правящей династии. — печально отвечал Гвидо.

И чем дальше, тем сильнее Реку не нравилась эта райская планета. Внешняя благостная картинка, как и везде, впрочем, скрывала вонючую кучу дерьма. Интриги, козни, жажда власти и денег — всё было как везде. Иллюзия развеивалась буквально на глазах. Из рассказов того же Гвидо Рек теперь ясно представлял себе, что такое Илуо и Тихий Приют. Тихим он был только в названии. На самом деле — это был тот ещё гадюшник.

Датч подумал, что их всех попросту используют, но вслух говорить не стал.

Полковник Малинин.

Иногда Датч проявлял чудеса сообразительности, но всё было точно как в пословице «умная мысля приходит опосля». Да и претворить в жизнь умные мысли и внезапные озарения как-то не получалось. Вот и в этот раз мелькнула у Датча в голове мысль и пропала не оставив следа.

Глава 16

Хороший свидетель — мертвый свидетель, или то, что знают двое — знает и свинья

А тем временем очумевший Гвидо продолжал бродить по дому в сопровождении толпы завывающих родичей. Он уже начал жалеть, что не держит дома никакого оружия вообще — иначе число безвременно погибших возросло бы и на много.

Хор скорбящих продолжал выводить свои рулады, сопровождая каждую фразу рефреном «О, Елеань!».

«Ещё немного — и я за себя не ручаюсь!» — подумал Гвидо. Дагварды старались бывать в этом доме скорби как можно меньше и вообще — явно тяготились происходящим здесь. Что и говорить — чтобы скорбеть и выдерживать столь интенсивный траур на Илуо, — надо было обладать завидным здоровьем и выносливостью, а главное — железными нервами и устойчивой психикой. Вставали скорбящие с первыми лучами местного солнца и тут же принимались оглашать дом и окрестности своими воплями, делая, однако, регулярные перерывы на еду. Ложились, зато, рано. Ещё засветло. Украшавшие дом вазоны с цветами и оплетённые местными вьющимися растениями щиты у входа убрали в знак траура. Всем, находящемся в доме было предписано облачиться в жёлтое. Жёлтый был цветом траура. Датч, воспользовавшись каким-то предлогом, улизнул из дома при первой же возможности, оставив Гвидо наедине с его скорбью. На-Ла та вообще сидела на «Медузе» и за пределы корабля выходила крайне неохотно. С Гвидо оставался только Рек и то лишь потому что считал, что бросать Гвидо одного неудобно. Но и он искал повода смыться. Датч, правда, появлялся время от времени, но ненадолго и исчезал быстрее, чем Гвидо с Реком успевали его задержать. И сколько времени им здесь пребывать — Дагварды не знали, а спросить, получалось, было не у кого. Гвидо туманно намекнул на доставку какого-то груза, но конкретного ничего не сказал.

А вот Макнамара с Громовым напротив, обосновались в парке напротив дома, устроив там себе «лёжку» и повели правильную осаду, выискивая возможность проникнуть в дом незамеченными. Пока что им удалось выяснить, что скорбящие родственники ложатся рано. А значит — есть шанс попасть в дом Паверса после их отбоя.

Поздно вечером, когда скорбящие родственники, изрядно утомившись, спали после сытного и обильного ужина в своих комнатах, Рек и Гвидо, крадучись пробрались в подземный гараж. Гвидо прихватил с собой бутылку местного вина, слабоватого, на взгляд Река. Поначалу Гвидо долго и многословно жаловался другу на жизнь, сетуя на своё недомыслие и на то, что поселился на чужой планете, толком не изучив её обычаев.

— С её деньгами мы могли бы купить дом где угодно! И ей не пришлось бы уходить в этот проклятый приют! Зачем я только послушался! — в очередной раз завёл жалостливую песнь Гвидо и Рек подумал, что его друг становится похож на этих скорбящих родственников его жены, теперь уже покойной.

— Самое интересное, что пока Елеань была жива — я их никого не видел. Они меня знать не хотели! Кто я для них был? Проходимец! Бродяга без рода и племени! А теперь слетелись, как стервятники!

— Ты говорил, — у неё была служанка. — напомнил Рек, — Где она? Я бы с ней побеседовал.

— Она осталась там. В Приюте. Кто-то из женщин предложил ей работу.

— А её можно увидеть?

— Не знаю.

— А проникнуть туда?

Гвидо в ужасе замахал руками:

— Ты что! Никто даже не пытался! За это — смерть на месте без суда и следствия! Ты что задумал⁈

Но Рек уже решил. И на следующее утро Гвидо обнаружил, что комната Река пуста. А Дагвард-младший, на арендованном флаере уже мчался к Хмурым Горам. В ближайшем к Приюту городке он оставил флаер на охраняемой стоянке и дальше пошёл пешком. В придорожном кафе из разговоров с местными жителями, выяснил, что в Приют раз в три дня приезжает грузовик — привозит продукты и всё необходимое. На въезде машину не досматривают. План созрел ещё в дороге, и осуществить его Реку удалось на