Вежливые Люди - Игнашева Анастасия Андреевна

тайным правительством Илуо, вертящим императорским Домом по своему усмотрению. Уходя от мира по достижении ими 130 местных лет, они отнюдь не теряют с этим миром связи, оставляя вместо себя обширную агентуру из домашней прислуги, детей (главным образом — дочерей), внучек и внуков и прочих доверенных лиц. Изначально идея удаления стареющих жён из дома принадлежала рмаркритским мужчинам, коим тоже была ведома жизненная коллизия под названием «кризис среднего возраста», или «седина в бороду, бес в ребро». И первое время проблему эту рмаркриты попытались решить радикально — старую жену вон, а взамен привести кого-нибудь помоложе и поэффектнее, но оскорблённые женщины быстро положили этому конец. Нет, они согласились, в конце концов, уходить от мира, но мужья, оставляемые ими, жениться во второй раз права уже не имеют. Даже любовниц заводить — боже упаси! Так что наказали рмаркриты в итоге самих себя, но отменить этот идиотский обычай духу ни у кого не было. А рмаркриткам понравилось: оказавшись в изоляции, они приобрели, по сути, неограниченную власть. Я это к чему вам рассказываю. У нас там окопался один из Братства Златова. Некто Гвидо Паверс. Жена у него как раз в этот приют ушла.

— Мы должны будем с ним встретиться? — уточнил Макнамара.

— Да. — коротко ответил фон Кутченбах, — Паверс является хозяином небольшой фабрики, производящей медикаменты. Вот и встретитесь с ним как журналисты, которые хотят про его фабрику написать.

Кадр тем временем сменился. На экране возникло лицо какого-то немолодого илуоанина в смешном длинном колпаке, обшитом камнями, помпонами, даже бубенчиками и ещё чем-то. Колпак сильно смахивал на шутовской, но вот лицо инопланетника при этом было серьёзным и даже мрачным.

— Это Жуддин Тайонайон-Май. Начальник Личной охраны Императора. По совместительству — шеф Тайной Полиции. Тип хитрый, умный, скользкий. Но при этом лично предан правящей фамилии. Его род служит в охране императора уже несколько поколений. — пояснил фон Кутченбах, — Что вам нужно знать о новом императоре — этот тип, Аолий, своему гарему, а он у него довольно большой — внимания уделяет больше, чем государственным делам. Так что Аолий устраивает очень многих. И в первую очередь Жуддина, который будет, скорее всего, править от его имени. Кроме Жуддина при дворе есть ещё несколько персон, которые будут поддерживать нового императора и играть в команде Жуддина. Но в основном все дела решаются в Тихом Приюте. Вот ещё один. Посмотрите. Этот предпочитает весьма юных девочек. Тоже особа приближённая к Аолию А этот, как разнообразие — мальчиков. Словом — Илуоанский двор, да и вообще — вся рмаркритская аристократия — тот ещё зоопарк.

— Туда можно попасть, в приют этот? — спросил Макнамара.

— Насколько мне известно — таких случаев не было. — ответил фон Кутченбах, — Я к чему это вам всё рассказываю. Дело в том, что пару месяцев назад наш Паверс напал на след интересующей нас особы. Вроде бы как она была даже замечена на Илуо. Ну и, кроме этого, бонусом, так сказать — пощупайте там обстановку. Чем этот Аолий дышит. И каковы его предпочтения. Наши полевики, разумеется, там тоже есть, но контактировать с ними только в самом крайнем случае.

* * *

— Что-то На-Ла по коридору бродит. Наверное, есть хочет, — заметил Рек, — Пойду дам ей что-нибудь, пока она не передумала.

На-Ла вернулась к компьютеру и снова принялась возиться с ним. На «Медузе» наводили последний лоск. Ремонт двигателей завершили даже раньше срока, и теперь команда спешно приводила корабль в порядок. Повсюду валялись мотки проводов, футляры от точных приборов, а так же сами приборы, инструменты и всякий мелкий мусор.

Да, Аолий сделал им царский подарок, оплатив ремонт. Но отнюдь не из благодарности, о чём наивные братья даже не догадывались.

Приглашение, разумеется, было передано через Гвидо Паверса, который, как всегда, начал издалека:

— Рад тебя видеть, Рек. Как ваш корабль? Ремонт закончили?

— Почти. Остались мелочи. Спасибо тебе за помощь.

— Ерунда. Это вам обязаны многим. Император Аолий приглашает вас нанести ему визит.

— Император?

— Да. Коронация состоялась две недели назад.

— Здорово, — согласился Рек. — Но неожиданно. А как император объяснит, зачем он нас позвал? Мы, разумеется, принимаем приглашение.

— Это хорошо, — сказал Гвидо, — император объявил, что вы оказали ему очень большую услугу. А у рмаркритов не принято переспрашивать: «Что это за услуга?». Достаточно слов императора.

— Ну, тогда другое дело, — милостиво согласился Рек.

* **

Но вместо праздника Дагварды попали прямиком на похороны. Совершенно убитый и потерянный Гвидо, на котором буквально лица не было, сообщил, что накануне в Тихом Приюте умерла Елеань. Служанка, которую Елеань взяла с собой, отправляясь в Приют, на ночь уходила домой, а утром, когда вернулась, обнаружила госпожу лежащей на полу мёртвой. Смерть Елеань была странной и необычной. Дом Гвидо моментально наполнился скорбящими родственниками жены, слетевшимися со всех концов планеты, чтобы выразить свою скорбь и сочувствие несчастному вдовцу. Целыми днями напролёт эта орава с воплями таскалась по дому, завывая на разные голоса:

— О, Елеань! О, Елеань! Ты покинула нас!

Гвидо в очередной раз проклял себя за то, что поселился на этой планете, толком не изучив её обычаев.

— Идиотский обычай. — ворчал Большеносый, — Почему я не додумался раньше — можно было бы поселиться на Земле, или на другой планете Содружества. И Елеань не пришлось бы уходить в этот проклятый Приют…

Умная мысль, как всегда, пришла с большим опозданием.

И, словно в ответ на его мысли вслух, — хор скорбящих родственников грянул с новой силой:

О, Елеань! Ты была украшением дома!

Сокровищем сокровищ

Пленяющим взоры и сердца!

О, Елеань!

Зачем ты так рано покинула нас?

Оставив скорбеть безнадёжно!

О, Елеань!

— И как долго это будет продолжаться? — спросил Датч.

— Что именно?

— Долго этот табун здесь пастись намерен? — уточнил Рек, — Горе, как я заметил, не сильно влияет на их аппетит. Жрут твои скорбящие отменно.

— Такова традиция. Мы прибыли скорбеть по Елеань, которую все искренне любили… — ответил Самый Старший Скорбящий Родственник, которому Гвидо перевёл вопрос Дагвардов.

— При её жизни я этого не замечал. И как долго вы будете здесь устраивать свои спевки? — поинтересовался Гвидо с плохо скрытым сарказмом.

— Траур по безвременно умершим у нас продолжается до пяти лет. А потом