Фантастика 2025-46 - Маркус Кас

— Угу, если что, жестоко отомстите и устроите на месте моей славной гибели шашлык из козлятины. Памятников ставить не надо, — оставляю я последние указания.

«Не нападай на местных силой, только защищайся, если они сами нападут» — всё-таки предупреждаю Игната — «Чувствую, они непростые ребята. Просто поверь мне и постарайся их не провоцировать».

Игнат удивлённо поднимает брови и всматривается в местных. Хмурится, ничего не ощущая. Но, к счастью, кивает мне, соглашаясь.

— Ну, до скорой встречи! — уверенно прощаюсь я.

Смотрит на меня троица, как в последний раз видит. Даже Молчун недоверчиво мычит. Ну а как же поднятие боевого духа и подбадривание?

Я иду за тем, кто с нами переговаривался. Низкий и костлявый, как и все тут, мужичок идёт впереди меня уверенной походкой, совершенно не боясь нападения в спину. Либо их защищает эта странная сила, либо он беспечный идиот. Насчёт последнего я сильно сомневаюсь.

Мы проходим через всю деревню, совсем небольшую, домов на двадцать. И с другой стороны нас уже ждёт такая же делегация сопровождающих. Откуда тут столько народу — непонятно. Не штабелями же они в этих домиках спят.

Меня берут в оцепление из копьеносцев, из-за их спин выглядывают ядоплеватели. И так, подгоняемый копьями, направляюсь вглубь пустыни.

Идём мы часа два, а может и больше. Плутаем еле приметными тропками, поднимаемся на скалистые холмы. Фонариков у местных нет, они и без них прекрасно ориентируются в темноте.

Ну а мне помогает усиление зрения. Без этого я бы точно тут все ноги переломал. Заодно выявляю особенность некоторых родовых умений. Долго удерживать зрение, слух или нюх не получается. Чем больше времени пользуешься беспрерывно, тем слабее становится. То есть, самый сильный эффект — временный.

По мере приближения к цели, настроение у туземцев улучшается. И мне это не нравится. Их смешки звучат всё чаще и всё громче. Идти, окружённым хихикающей толпой, вооружённой ядом, неуютно.

Хотя в меня перестают тыкать копьями и целиться трубками почти сразу. Но я видел, как шустро они перешли в боевой режим, там, у деревни.

Паранойя, с которой мне казалось, что уже расстался, так как задёргал, просыпается. Подвывает и рисует картины в воображении, одна страшней другой. Вот, например, забыл уточнить, вернусь ли я с тем же количеством конечностей.

Или что мне придётся победить десяток воинов в яме, чтобы доказать право поговорить со старцем. Вот против этого я ничего не имею. Морду кому-нибудь набить уже хочется.

— Ну и долго нам ещё гулять? — задаю я вопрос вслух, просто чтобы чем-то заглушить раздражающие смешки. — Ничего не имею против пеших прогулок, для здоровья полезно, да и на сон положительно влияет, но…

Я затыкаюсь от зрелища. Возможно, днем и при обычном зрении, это не выглядит так… впечатляюще.

Внизу, зажатые между скалами, развалины очень древнего храма. Судя по количеству и размерам обломков колонн и стен, он был огромен. И я вижу первые признаки цивилизации — выдолбленные в камне ступеньки, ведущие вниз.

Но впечатляют меня не старинные каменюки. А сила. Всё это место гудит и светится, потоки летают вихрями, огибая препятствия, уходят в землю и вырываются из неё.

У самого крупного скопища обломков единственная целая постройка. Дом, похоже собрали из стройматериала, валяющегося вокруг. Окон нет, а снаружи у входа горит фонарь, покачиваясь на ветру, которого нет.

Внутри, за занавеской вместо двери, одно просторное помещение. Трепыхаясь, по углам горят свечи.

Стены покрыты символами, все целиком, насколько видно в слабом свете. Ни одного из них я не видел раньше. Палки да треугольники, в различных положениях и комбинациях. Где-то выбиты узнаваемые — типа солнца или птицы.

В центре, на подушке, прямо на полу, сидит старичок. Печати мудрости на его морщинистом лице я не нахожу. Редкие седые волосы на голове и тощей козлиной бородке. Потресканные губы, нос картошкой. Замызганный полосатый халат и босые пятки.

— Ну, добрый вечер, — здороваюсь я, не забывая про приличия.

Старичок игнорирует меня и переговаривается с моими сопровождающими. Он то хмурится, то улыбается, а в конце прикрикивает и быстро машет на них руками.

Остаются четверо с копьями, они встают за его спиной. Двое позади меня, подталкивают вперёд. И ещё парочка с трубками, чуть поодаль. Правильно делают, им бы я в первую очередь по башке дал, если бы дотянулся.

Мне указывают на вторую подушку, по другую стороны от столика, больше похожего на толстый кусок дерева без ножек. На нём, на подносе, стоит одна большая глиняная чашка, наполненная до краев. От неё исходит пар и густой травяной аромат.

Я сажусь, долго устраиваясь, не зная куда деть ноги. Задеваю столик, чашка вздрагивает, а вот жидкость нет. Старичок усмехается, замечая моё удивление и двигает чашку ко мне, кивая на неё и показывая на рот.

— Мне мама говорила, что нельзя брать напитки из рук незнакомого мужчины, — вежливо отказываюсь я и отодвигаю сосуд обратно.

Он снова пододвигает ко мне, что-то лопоча. Четверка за его спиной опускает копья и нацеливает на меня. Никаких манер у мужиков… Хоть бы объяснили, что там. Я вздыхаю и упрямлюсь:

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Хорошо посидели, надо ещё как-нибудь встретиться. Ну, я пойду…

Поднимаюсь на ноги и тут же меня усаживают обратно, давя на плечи. Сильные коротышки, ничего не скажешь. Призываю силу, чтобы стряхнуть их руки и поставить защиту покрепче. Доспех болтается на мне с самого начала.

Один отдергивает руку, а вот второй сжимает её. И я с ужасом наблюдаю, как проминается под этим маленьким кулачком Белый доспех. Он покрывается трещинами, светящимися красным изнутри.

Старичок делает быстрый жест рукой и туземец убирает руку. Как он одной рукой проломил доспех? Да кто эти ребята вообще такие? Силу не призывал, это точно. Они все просто ей пропитаны.

Времени на научные исследования мне не дают. Мудрец кивает на чашку. Я мотаю головой. Он кивает. Хтонь, поговорить бы по-человечески.

Пока меня никто не трогает, накидываю несколько слоев защиты. Взываю к Упуауту и получаю такой мощный поток, что жмурюсь. Ух, вот оно что — родная земля.

Прицеливаюсь по поиску. Двое позади, четверо за стариком и двое у дверей. Сейчас уложим всех спать и поболтаем с мудрецом. Но сначала он сам отхлебнёт, что мне подсовывает.

Уже не скрывая злорадства бью силой и сам слепну от её мощи. Доля секунды, никто не успевает среагировать. Они слишком спокойны…

Я вижу, как поток врезается в первого и растворяется. Второй, третий. Ничего! Ни звука, ни