Испивший тьмы - Замиль Ахтар

«Однажды он заставил солнце взойти на западе и зайти на востоке. Он – величайший кровавый колдун на земле, – говорил он, когда держал меня пленницей в комнате без окон под монастырем. – И у нас с ним общая цель».

– Что ты сделал с Принципом?

– Мальчишка меня больше не заботит.

В монастыре они забирали у него кровь. И даже вливали в него чужую. Я не поверила Иону ни на грош.

– Пойдем к Ане. Она скучает по тебе.

– Тогда верни ее.

– Ты одна из нас. – Он приложил сухую левую руку к сердцу. – Мне тоже было тяжело поначалу. Просто еще один голодный рот, бегущий от кровавой чумы и не понимающий, почему у него никогда не было дома. Каждому из нас знакома твоя боль. Меня спасли воспоминания. Я помогу тебе вспомнить, Мара. Ты бежишь от себя самой. Вспомнив, ты обретешь покой. Освободишься от оков рушащегося мира.

– Ты не хочешь, чтобы я вспомнила. Ты хочешь, чтобы я забыла свою дочь. – Я подняла бутылку, будто меч. – Ты хочешь, чтобы моя любовь к ней остыла и чтобы я любила только таких, как вы с ним. Но я никогда не позволю себя стать такой, как вы.

Он снова показал мне ладони. Они были пусты, как и его мольбы.

– Мара, ты же знаешь, что мы с ним не отступим. Ты только все усложняешь. А чем больше ты усложняешь, – он бросил взгляд на Аспарию, – тем сильнее пострадают другие.

Он начал волнообразно водить руками в воздухе. Кровь с пальцев оставляла в воздухе следы, будто на холсте. Руна, которую он начертил, засветилась, и из нее появилось облако.

Я бросила бутылку ему под ноги, разлетелись осколки, и синяя жидкость разлилась по земле.

– Бежим!

Я схватила Аспарию за руку, и мы бросились прочь по тропе, затем по другой – и дальше через пустую, заваленную сеном конюшню. Мы спрятались за большой юртой с узором из улыбающихся деревьев.

Я осторожно посмотрела за спину. Ион стоял неподалеку и чертил в воздухе новую руну. Из нее тоже выросло облако. Он выхватил короткий меч и погрузил в облако. Когда Ион его вынул, меч покрывало нечто, напоминающее мыльную пену. Михей рассказывал, как бросается огнем. Ион собирается бросить в нас пену?

Он никогда не причинит мне вреда, поэтому я предположила, что эта пена обездвижит или усыпит нас, подобно газу Хита.

Колдун приближался. Мы с Аспарией бросились к следующей юрте с узором в виде лошадей. Аспария все еще сжимала кинжал.

– Убери его, – прошептала я. – Ты играешь со смертью.

Она кивнула и сунула нож в карман плаща. Когда она отвернулась посмотреть на Иона, я вытащила кинжал и спрятала в рукаве.

«Какой обет ты даешь во имя Архангела?» – много лет назад спросил меня иеромонах, когда я стояла на коленях у алтаря, приложив руку к груди.

«Во имя Архангела я даю обет не причинять вреда ни мужчине, ни женщине, пока дышу». Что бы он подумал обо мне сейчас, увидев с кинжалом в руке?

Ион приближался с правой стороны юрты, поэтому мы бросились влево. Там нас встретил еще один Ион.

Оба они метнули в нас туман с меча. Но тот, что сзади, очевидно, был лишь зеркальной леворукой иллюзией. Я оттащила Аспарию назад, прежде чем ее коснулся туман, и промчалась сквозь фальшивого Иона к другой юрте.

– Это твоя подруга-варвар? – усмехнулся Ион. – Не хотелось бы, чтобы ты ненавидела нас еще сильнее, но я убью ее, если продолжишь все усложнять.

– Беги, – прошептала я Аспарии. – Прошу тебя. Дай мне разобраться с ним самостоятельно.

По ее башмакам полз червь. Прежде чем она успела закричать, я зажала ей рот. Я чувствовала, что они тоже иллюзия, как и фальшивый Ион. Иначе они уже проникли бы в нас.

Настоящим был только огонь, который Ион зажег на юге лагеря. Дым теперь застилал небо даже там, где стояли мы.

– Я пойду налево, – прошептала я. – А ты, как только он приблизится, направо, поняла? Беги и не останавливайся.

– Я не трусиха. Я не…

– Ты должна найти моего сына.

– Я знаю, что он тебе не сын.

– Он не моей крови, но он мой сын. Найди его, пожалуйста. Предоставь этого ужасного человека мне.

Ион вышел из-за угла слева, и Аспария бросилась вправо, прочь от нас. Я попыталась атаковать его, а затем свернуть в сторону, чтобы он не успел замахнуться мечом. Но Ион сделал то, чего я не ожидала. Он выставил плечо.

Оно врезалось мне в грудь, и ребра пронзила боль. Я отпрянула к шесту юрты и упала на землю, пока Ион рисовал в воздухе еще одну кровавую руну. На его мече больше не было тумана, поэтому, по всей видимости, ему нужно было наколдовать новое облако.

– Хит поможет унять боль, – сказал он. – И этот сон тоже.

Он подул на появившееся из руны облако, и оно поплыло ко мне, закрыв из виду. Но оно закрыло и меня от него.

Собрав все силы, я встала, но пригнулась пониже, чтобы глаз наверху не видел моих передвижений.

– Ион. – Я сделала голос нежным. Обезоруживающим. – Не делай мне больно.

– Я никогда не сделаю больно одному из нас. Позволь туману забрать тебя, Мара. Ты проснешься и увидишь лицо Аны, я обещаю.

– Ладно.

Кинжал скользнул из рукава в мою ладонь. Да простит меня Архангел. И я бросилась сквозь туман, подняв клинок, и ударила Иона в грудь.

Туман окутал меня мягкими складками. Но кинжал попал во что-то такое же мягкое. Плоть. Ион застонал и упал на спину, а я на него.

Он смотрел в другую сторону. Что-то отвлекло его. Слабые очертания Аспарии сквозь сонный туман казались призрачными. Ее руки светились, словно пронизанные светом звезд.

Ион содрогнулся. Он попытался оттолкнуть меня, но был слишком слаб.

– Васко был прав. Ты коварна. – Он кашлянул, заляпав кровью мою рубаху. – Я думал… ты приняла… обет.

С каждым словом из его рта выливалась кровь.

– Я обещала только защищать Ану и Принципа. Да простит меня Архангел.

Я выдернула кинжал, разбрызгивая красную кровь, и снова вонзила, прежде чем разум и руки отяжелели ото сна.

28. Васко

Возвращаясь из уборной, расположенной неподалеку от моей комнаты, я наткнулся в коридоре на человека. При виде него сердце чуть не выскочило из груди.

Не отбрасывающий тени священник Приам ухмыльнулся так широко, что мог сломать челюсть. Гнев вскипел