Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

class="p">Он видел, что цвета здоровья Джойса были в разной степени тусклыми, но ещё не доходили до состояния болезни. В цветах его эмоций преобладал синий, цвет размышлений, но он был настолько тёмным, что выдавал сильное напряжение.

Джойс серьёзно кивнул:

— С тех пор как Клевер прибыл в порт Энмат, мне каждую ночь снится один и тот же сон, полный ужаса. Я знаю, возможно, это тень, оставленная пережитыми несчастьями, и мне следует обратиться к психиатру. Но я подозреваю, что это не обычный сон. Даже если обычный сон повторяется каждую ночь, в нём обязательно будут отличаться детали. А этот сон, по крайней мере та его часть, что я помню, никогда не менялся.

— Для Провидца подобные сны — это «откровения», даруемые божествами, — сказал Клейн, отчасти успокаивая, отчасти объясняя. — Можете ли вы подробно описать свой сон?

Джойс прижал кулак ко рту и, немного подумав, начал:

— Мне снится, что я падаю с борта Клевера в океан. Океан тёмно-красный, как протухшая кровь. Во время падения меня кто-то успевает схватить. Я не могу разглядеть его лица, знаю только, что он очень сильный. А я, в свою очередь, держу другого человека, пытаясь спасти его от падения в море. Этого человека я знаю, это пассажир Клевера, Юнис Ким. Из-за его веса, из-за того, что он вырывается, я больше не могу его удержать и разжимаю руку, глядя, как он с воплями падает в кровавый океан. В этот самый момент тот, кто держал меня, тоже отпускает. Я машу руками, пытаясь за что-то ухватиться, но ничего не нахожу и начинаю стремительно падать. После этого я в ужасе просыпаюсь, весь в холодном поту.

Клейн приложил руку ко лбу и легонько постучал пальцами, делая вид, что размышляет, а затем, подобрав слова, сказал:

— Мистер Майер, обычные кошмары, похожие кошмары, повторяющиеся кошмары — это психологические проблемы, у которых есть своя причина. Но когда один и тот же кошмар снится снова и снова — это предупреждение вашей духовной сущности, откровение от божеств.

Увидев недоумение на лице Джойса, он пояснил:

— Не сомневайтесь, духовная сущность обычного человека тоже способна подавать ему определённые знаки. Я не знаю, что именно произошло на борту Клевера, но очевидно, это была трагедия, где главными героями были кровь и сталь, и она оставила в вашей душе очень глубокий след.

Увидев, что Джойс слегка кивнул, Клейн продолжил:

— На корабле вы, должно быть, были очень напуганы, очень испуганы. В таком состоянии человек легко теряет наблюдательность, упуская множество деталей, которые не следовало бы упускать. Но это не значит, что вы их не видели. Вы просто упустили их из виду, понимаете? Упустили. В вашем подсознании, в вашей духовной сущности, эти упущенные детали всё ещё существуют. И если они указывают на что-то достаточно важное, ваша духовная сущность будет предупреждать вас — посредством снов.

Когда я вспомнил то упущенное ощущение и понял, что записная книжка осталась у Райера Бибера, это был точно такой же случай... Просто я более проницателен, моя духовная сила больше, а мистических знаний — обширнее, поэтому я смог сразу сделать правильный вывод... — Клейн сделал паузу на несколько секунд и, глядя в глаза Джойсу Майеру, спросил:

— Тот мистер Юнис Ким, что из-за вас упал в кровавый океан, он ведь молил вас о пощаде на корабле, но всё равно не смог избежать своей участи?

Джойс неестественно поёрзал на стуле и, несколько раз открыв рот, наконец ответил:

— Да, но я не сочувствую ему. Возможно, через несколько дней, может, через неделю, вы прочтёте в газетах, каким жестоким и ненавистным негодяем он был. Он изнасиловал и убил как минимум трёх женщин, бросил младенца в Бушующее море и во главе толпы обезумевших зверей устроил резню среди пассажиров и команды. Он был хитёр, силён и зол. Я не смел и не мог остановиться, это стоило бы мне жизни.

— Я не ставлю под сомнение ваш поступок, — сначала обозначил свою позицию Клейн, а затем пояснил: — Просто ваш сон говорит мне, что вы сожалеете, что вам жаль, что вы считаете, что не должны были отпускать его. Если вы считаете, что убить его было правым делом, то почему вы сожалеете и вам жаль до такой степени, что вам постоянно снится эта сцена?

— Я и сам не знаю... — растерянно покачал головой Джойс.

Клейн сцепил пальцы в замок под подбородком и предположил:

— Исходя из того, что я сказал ранее, не упустили ли вы в той ситуации что-то важное? Например, что-то, о чём говорил Юнис Ким, содержание его мольбы, его поведение... Я не могу вспомнить это за вас, пожалуйста, подумайте хорошенько.

— Нет... Он успел лишь сказать: «Пощадите, я сдаюсь!»... — в полном недоумении пробормотал Джойс.

Клейн не знал подробностей и мог лишь направлять его, основываясь на сне:

— А может быть, вы считаете, что если бы Юнис Ким выжил, он был бы полезнее? Мог бы что-то доказать, что-то объяснить?

Джойс резко нахмурился и лишь спустя некоторое время заговорил:

— Возможно... Мне всегда казалось, что конфликт на Клевере начался слишком внезапно и развивался слишком бурно, словно у всех разом вырвались наружу и вышли из-под контроля скрытые тёмные желания... Это ненормально... Совершенно ненормально... Может быть, может, я хотел допросить Юниса Кима, спросить, что послужило первопричиной, почему он вёл себя так, будто в него вселился демон...

Слушая бормотание Джойса, похожее на речь во сне, Клейн, сопоставив это со сновидением, внезапно всё понял и произнёс тоном, присущим мистикам:

— Нет, не только это.

— Что? — Джойс, казалось, вздрогнул от неожиданности.

Клейн сцепил руки, подперев подбородок, и, пристально глядя в глаза Джойсу, медленно, но веско произнёс:

— Вы не просто считаете это ненормальным. Вы видели нечто, что упустили из виду, и эти упущенные детали, сложенные вместе, ведут к ужасающему выводу. И вот ваша духовная сущность говорит вам, что один человек вызывает большие подозрения — тот, кто в вашем сне держал вас, но в итоге отпустил. Вы подсознательно не хотите его подозревать, поэтому и не видите его лица. Он ваш товарищ, он когда-то решал вашу судьбу, или, другими словами, спас вас!

Джойс резко откинулся назад, так что спинка стула глухо ударилась.

На его лбу медленно выступил пот, а в глазах читалось смятение.

— Я... я видел...

Бах! — Джойс резко вскочил,