Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

Ефим тщательно прикрыл за собой дверь, повернулся ко мне и только сейчас стащил с себя шапку, сразу оказавшись на пол-ладони ниже меня. Под шапкой он, как выяснилось, прятал шикарную, почти на всю голову, лысину… Стеснялся что ли?

- Как там Лука, живой? - нетерпеливым тоном спросил он. - Сынок у него как?

- Нормально все с ними, не жалуются. Помощь твоя нужда, боярин Ефим.

- Помощь… - пробормотал тот. - Замиряться ему надо с наместником, вот и помощь вся. Покаяться, да и все. Он воин справный, а тут как раз литовцы нарываются, если вовремя прийти, то могут простить и даже за помощь наградить.

- Ты грамотку-то прочти, боярин, - как можно более терпеливо проговорил я, кивнув на свернутый кусок бересты, который Ефим по-прежнему держал в руках.

Тот будто только сейчас вспомнил о ней, сломал печать, развернул и принялся читать. Читал он долго, судя по тому, как двигались его глаза, раз за разом возвращался на прежние строки и перечитывал их по нескольку раз. Но по мере того, как до боярина доходил смысл сказанного в грамоте, брови у него поднимались все выше и выше. Хорошо, что он шапку снял, иначе свалилась бы.

- Это правда? - спросил он, закончив чтение и уставившись на меня широкими глазами

- Правда, - только и оставалось кивнуть мне.

- Ну-ка подойди-ка к окошку, встань у него, - попросил он, а когда я выполнил его просьбу, покачал головой. - Извини, но не похож. Что-то общее есть, но все равно не похож. Как вообще Луку угораздило-то с тобой связаться?

- На верность он мне поклялся, - ответил я. - После того, как я его сына из Орловской темницы спас.

- Так это ты был?! - боярин принялся чесать в бороде. - Да, наслышан я об этой истории, наслышан. А стражника-то зачем убили?

- Я не хотел, - пожал я плечами. - Это уже Никита Лукич сам решил.

- А, ну тогда ясно, узнаю племянничка, узнаю. Значит, решил ты отцовское наследство заполучить? Это дело трудное будет. Я бы даже сказал очень трудное.

- Потому и готовимся так, - пожал я плечами.

- Сколько у тебя ратников-то?

- Если с дружиной Луки Филипповича считать, то сорок человек. Немного.

- Тогда доброго совета послушай, - боярин подошел к столу, на котором стояла зажженная свеча и принялся сжигать принесенный мной кусок бересты. - Людей и у тебя правда немного, но, если серебро есть, можно наемников нанять и какой-нибудь Полоцк захватить. Имея за спиной даже бедное княжество, своих претензий добиться будет проще. Орел тоже небогатым был, когда Кирилл начинал, а сейчас он – крепость, какую и тысячей воинов не взять.

- Так я к тебе с этим и пришел, боярин, - пожал я плечами. - Лука Филиппович говорил, что ты помочь можешь. Нужно нам боярство и народ убедить, что правда за нами, понимаешь?

- Народ-то, - боярин Ефим задумался. - Народ-то, пожалуй, убедить несложно будет, они в хорошее верить привыкли. Другое дело - бояре. У большинства места пригретые при наместниках, если только тех, кого подальше задвинули, уговаривать. Но если так, дело это провернуть можно. От меня-то вы чего хотите?

- Сам понимаешь, мы не вхожи никуда. В розыске оба, за наши головы цена назначена. А ты можешь и с боярами беседы вести, и… Отправить кого-нибудь слух пустить о том, что князь истинный скоро вернется.

- Под плаху меня подведете, - покачал головой Ефим. - Ой, под плаху подведете. Если узнают, что слухи распускаю, то не сносить мне головушки моей, разве не понимаешь?

- Понимаю, - кивнул я. - И надеюсь, что ты осторожен будешь, потому что ты - для меня ценный человек. А как возвысятся ценные люди, когда я престол отцовский верну, представляешь?

- Ты сначала верни его, - усмехнулся боярин, не купившись на такую дешевую уловку.

- Я-то верну, - я скрестил руки на груди. - И тех, кто отца моего убил, тоже к ответу призову. Мне терять нечего, кончилась моя прежняя жить у матушки под боком, когда мать волкулак задрал, и я теперь себя не пожалею, никого вокруг не пожалею, но место, свое по праву, выгрызу. И те, кто его у меня отобрали, кровью умоются, кровавыми же слезами плакать будут.

- Тише ты, - севшим голосом проговорил Ефим. - Про то, что отца твоего убили, точно знаешь?

- Нет, - мотнул я головой. - Но у лекаря Орловского мышьяк видел. И про отца тоже говорили, что умер он не сразу, а болел. Если на понос изошел, то тем самым мышьяком его и отравили, уж будь уверен.

- Тогда слух пустим такой, что князя Кирилла убили. Пустим по деревням дальним, дальше он сам разлетится, жизнь у них не сказать, чтобы сахар, так что в лучшее верить хотят. В города я своих людей отправлять не буду, иначе они быстро в темницу попадут, а там и расскажут, кто их и куда послал. А если слухи своим чередом дойдут, то еще попытайся источник отыскать.

- Ну, вроде все правильно, - пожал я плечами.

- Правильно ему, - криво усмехнулся боярин. - Чтобы слух пустить, серебро нужно. Есть оно у тебя?

Серебро у меня было: кое-что оставалось из старых запасов, заработанных еще в Брянске, сотня из шатра разбойников, да еще семьдесят мне дали за голову главаря. Но почти все оно оставалось в лагере, под бдительным приглядом Игната, с собой же я взял только тридцать пять рублей на дорожные и другие непредвиденные расходы.

- Сотню могу дать сейчас, - ответил я, вытащил из кармана оба кошеля, пересыпал все деньги в один и отсчитал пять монет, которые забрал себе. - На первое время хватит?

- Хватит, - кивнул Ефим. - А я попытаюсь с кое-кем из бояр договориться. Наместники многих верных Кириллу людей задвинули, и если их правильно позвать, встанут на нашу сторону, никуда не денутся.

Уже на нашу, вот как. Хитер шурин у Луки Филипповича, ничего не скажешь, быстро же он решился. Такого в ближники получишь, никакой власти не оставит, все на себя возьмет.

Но это когда еще будет, да и будет ли. А сейчас уж пусть лучше этот хитрован будет на