Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Никакого изящества, не слишком удачная аэродинамика и слабоватая конструкция. Но вот скорость! Если ковёр-самолёт мог едва набрать двадцать вёрст в час, то наш созданный «на коленке» уродец мог лететь все пятьдесят. Эфира он жрал при этом немерено, но сейчас нужна была именно скорость. До отъезда на Алеутщину оставалась всего неделя, а мне нужно было быстро и незаметно попасть в столицу и вернуться обратно. Долги, знаете ли, сами себя не отдадут!

Глава 33

Рябиновка

Сколько ни строй планы, а всегда найдутся желающие их порушить. На поездку в Петербург я отводил последнюю неделю перед отправкой в Алеутщину. «Летающая этажерка», как обозвала её Таня, была уже готова, но за два дня до планируемого вылета в Злобино приехал сотрудник Тайной экспедиции.

— Чиновник по особым поручениям статский советник Бубликов Пётр Иванович, — представился он.

Кругленький, с пухлыми румяными щеками и наивными глазками, он совершенно не походил на работника кнутобойной спецслужбы. Именно таких «безобидных» и посылают надзирать за подозреваемыми в нелояльности.

— Прибыл, дабы содействовать вашему отъезду в Алеутское княжество. — Заметив, что я дёрнул бровью, он принялся оправдываться. — На меня возложены обязанности присматривать за служащими эфирной дороги, дабы ваш поезд проходил без всяких задержек. Ну и в остальном помогать, что может вам потребоваться для путешествия. Не беспокойтесь, ваша светлость, я не стану докучать вам своим присутствием. Я остановился в Меленках, буду приезжать в усадьбу по утрам и решать все появившиеся проблемы.

Ну да, ну да, решать проблемы, верю. Присматривать он за мной будет, а не за служащими. Что я на месте, не собираю опричников и не веду переговоры с кем-нибудь нежелательным. Ну и убедиться, что я точно уеду на Алеутщину. Но как же не вовремя он приехал! Впрочем, на каждый хитрый афедрон можно найти штопор-отмычку.

— Ну что же вы, Пётр Иванович, — я улыбнулся ему со всем радушием. — Какие Меленки? Постоялый двор там совершенно не подходит вашему статусу. Оставайтесь у меня в усадьбе, здесь вам будет удобнее, и ездить никуда не надо.

— Право, ваша светлость, мне неловко стеснять вас…

Бубликов растерянно моргнул, совершенно не ожидая такого предложения. А как ты думал, родной, будешь приезжать и проверять, что я дома? Нет уж, соглядатаев надо держать как можно ближе, чтобы они не увидели лишнего со стороны. Да и есть у меня кое-какие идеи, как разобраться с надзором.

— Глупости, Пётр Иванович. В моей усадьбе можно разместить десяток чиновников, и они не помешают. Так что настоятельно прошу поселиться у меня. Кстати, вы как раз к обеду. Надеюсь, вы любите традиционную русскую кухню?

Перед обедом я шепнул пару слов Кижу, и тот, услышав задачу, довольно осклабился. Сел рядом с Бубликовым, едва сдерживая улыбку, и спросил:

— А вы, Пётр Иванович, как относитесь к рябиновке?

— Ммм… рябиновке? Ну, в общем-то, положительно.

— Замечательно! — Киж тотчас же наполнил ему рюмку. — Я как раз хотел предложить выпить за его светлость.

Какой же чиновник не любит выпить за чужой счёт? Тем более когда ему душевно наливают, да ещё под хорошую закуску и приятственный разговор. Под конец обеда Бубликов уже прилично наклюкался и не возражал, когда Киж увёл его продолжать возлияния.

— Слабак, — заявил Киж через час, найдя меня в мастерских, — даже третью бутылку рябиновки не осилил.

— Что-то интересное он не выболтал?

— Не успел, заснул раньше. Но перед этим вытащил маленькую книжечку, явно зачарованную, и сделал там запись с датой, что вы в усадьбе.

— Как интересно. Дмитрий Иванович, а сделай-ка вот что. Подожди час-другой, смени камзол и разбуди его. Как будто он задремал во время беседы. И между делом скажи, что вы сидите уже второй день.

Киж радостно гыгыкнул.

— А вы шутник, Константин Платонович. Попробую, будет забавно.

В следующий раз он подошёл ко мне уже на закате.

— Константин Платонович, вы были правы. Он полез за своей книжечкой, в окно посмотрел, что вы тут, и снова записал. Я его чуть позже разговорил: ему надо точно отмечать, что вы не покидали усадьбу. А книжка действительно заколдована — в ней невозможно подделать записи.

— Отлично, просто отлично. Где он сейчас?

— Спит в гостиной. Я его запер, чтобы никто его не беспокоил.

— А не сыграть ли с нашим гостем небольшую шутку, Дмитрий Иванович? Устроим специально для него небольшой спектакль с переодеванием.

* * *

В затеянной мистификации участвовали и Таня, и Марья Алексевна. Княгиня пришла в полный восторг от моей затеи и включилась в игру, подкидывая дельные советы. А вот Лукиана, Боброва и детей мы не вмешивали, чтобы не увеличивать риски.

Этим вечером чиновник по особым поручениям просыпался ещё дважды. Первый раз его толкнул в бок Киж и шепнул:

— Пётр Иванович, вас светлейший князь спрашивает!

Бубликов встрепенулся, быстро моргнул несколько раз и покрутил головой. Он сидел за накрытым обеденным столом, за окнами стояли сумерки, напротив расположилась старая княгиня и осуждающе буравила его взглядом.

— Да-да? — чиновник посмотрел на меня, сидящего во главе стола, и сделал извиняющееся лицо. — Простите, ваша светлость, задумался.

— Как вам мои мастерские, Пётр Иванович? Вы ведь их осматривали сегодня.

Он замялся, пытаясь найти в памяти ответ. Обернулся к Кижу, и тот кивнул.

— Впечатляюще, ваша светлость, — нашёлся Бубликов. — Очень впечатляюще.

— Вы не заскучали за эти три дня? Признаюсь, у меня не так много развлечений. Сами понимаете, переезд не позволяет устраивать что-то особенное.

— Нет-нет, что вы! — Бубликов сглотнул, видя, как Киж наполняет его рюмку. — Я ничуть не скучаю. — Он наклонился к мертвецу и шёпотом спросил: — Которое нынче число?

— Восьмое июня, — также шёпотом ответил Киж.

Бубликов полез в карман, вытащил маленькую книжечку и сделал там запись. Как сказал Киж, заглянувший через плечо, он накарябал что-то вроде «Восьмое число, князь не покидал усадьбу».

— Что-то я ничего не помню, — чиновник тряхнул головой. — Будто день из жизни выпал.

— Если ты не помнишь, как выиграл у меня в карты, то можешь вернуть расписку.

Расписка и вправду нашлась в его кармане, на сто двадцать рублей от отставного поручика Кижа Дмитрия Ивановича.

— Пожалуй, действительно стоит…

— Даже не думай! — возмутился Киж. — Карточный долг это святое,