Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

– Налейте, – коротко кивнул он.

Она принесла бутылку и два бокала. Выпили залпом, поморщились от крепости.

– За подлецов, – произнесла Галя, наполняя бокалы вновь.

– За неверных, – поддержал Ипполит.

Второй бокал согрел, и боль притупилась, уступая место совсем другому чувству. Галя смотрела на Ипполита уже не как на незнакомца, а как на мужчину – сильного, решительного и тоже страдающего.

– Может, так даже лучше, – сказала она вдруг. – Теперь знаем, кто они.

– И что нам с этим делать? – Он придвинулся ближе.

Их взгляды встретились. Галя не договорила, но он понял без слов. Притянув её к себе, Ипполит поцеловал грубо, требовательно, с выплеском обиды и злости. Она ответила не менее страстно.

Пижама слетела с неё за секунды. Под ней не оказалось белья, и Ипполит замер, разглядывая её миниатюрное тело – маленькую грудь с розовыми сосками, узкие бёдра и идеально выбритый лобок. Галя выглядела кукольно-хрупкой, но её взгляд горел недетской решительностью.

Он сорвал с себя пиджак и рубашку, она помогла с брюками, и вскоре оба оказались обнажёнными. Его возбуждение было почти агрессивным – он хотел не просто её, а реванша за предательство.

Они занимались любовью зло и яростно, прямо на диване, где она ждала Лукашина. Он входил в неё резко, грубо, глубоко, она вскрикивала и царапала его спину. Это был не акт любви, а акт мести – занимались любовью не друг с другом, а с тенями тех, кто им изменил.

Галя оказалась сверху, остервенело двигаясь на нём. Маленькая грудь подпрыгивала в ритме движений, лицо её исказилось – то ли от наслаждения, то ли от боли. Ипполит сжимал её бёдра, оставляя синяки, толкался в ответ жёстко и властно.

В самый разгар их соития дверь распахнулась. На пороге застыл ошеломлённый Тюрин-Лукашин с чемоданом.

– Галя?! – голос сорвался. – Что здесь происходит?!

Любовники замерли. Галя сидела верхом на Ипполите, не пытаясь прикрыться.

– А ты как думаешь, Женя? – её голос звучал ледяным вызовом. – Встречаю Новый год. С твоим ленинградским другом.

– Это Ипполит! – выпалил Лукашин. – Жених Нади!

– Знаю, – Галя демонстративно снова задвигалась на Ипполите. – Он рассказал мне про тебя и Надю.

Лукашин швырнул чемодан и бросился к ним:

– Немедленно прекратите!

Ипполит резко оттолкнул Галю и вскочил – он стоял перед Лукашиным совершенно голый, а тот был всё ещё в пальто. Абсурдность сцены никого не останавливала: один обнажённый, другой – одетый, готовые кинуться друг на друга.

Первым бросился Лукашин, пальто развевалось за ним, но он не успел его снять до удара – кулак Ипполита врезался в грудь. Лукашин отшатнулся, схватил Ипполита за плечи и вогнал локоть ему в живот. Мужчины упали на пол, опрокинув стул и журнальный столик. Галя, всё ещё голая, визжала, пытаясь их разнять.

В дверь ворвалась запыхавшаяся Светлана-Надежда с чемоданом:

– Женя! – вскрикнула она, замолчав от ужаса. Перед ней предстала сюрреалистичная картина: голый Ипполит и Лукашин в пальто боролись на полу среди разбросанной одежды.

Лукашин воспользовался заминкой, придавил Ипполита к полу и прижал плечом его горло.

– Что здесь происходит?! – Надя захлопнула дверь и кинулась к ним.

– Твой Ипполит спит с моей Галей! – прорычал Лукашин сквозь пальто.

– А твой Лукашин спал с тобой! – не сдавался Ипполит, пытаясь вырваться.

Все четверо застыли, ошеломлённо глядя друг на друга. Первой не выдержала Галя – истерично, но искренне рассмеялась:

– Посмотрите на нас! Мы словно герои какой-то дикой комедии!

Хватки мужчин ослабли, Надежда рухнула на диван, прижимая к груди чемодан. Все были возбуждены, растрёпаны и растеряны одновременно.

– Может… – начала Надежда и замолчала, покраснев.

– Что? – Лукашин сел рядом, по-прежнему в пальто.

– Если уж мы так удачно друг другу изменили… – Она замялась, не решаясь закончить фразу.

Галя, взглянув на Ипполита, мгновенно поняла:

– Ты предлагаешь всем вместе?

Надежда молча кивнула. На лицах отразилось любопытство, замешанное на адреналине.

Ипполит шагнул к Надежде и мягко поцеловал её. Та ответила, обхватив его шею руками. Лукашин наконец-то скинул пальто на спинку дивана и принялся раздеваться, неторопливо снимая рубашку и брюки.

Галя, приподнявшись на колени, взяла Надежду за руку. Мужчины, преодолев замешательство, приобняли друг друга за плечи.

Вскоре четверо сплелись в единое целое на том же самом диване: Лукашин входил в Надежду, целуя Галю; Ипполит ласкал Галю, пока Надежда нежно гладила его обнажённую грудь. Затем они менялись ролями и положениями, создавая всё новые переплетения тел и губ. Смута и ревность растаяли в общем восторге.

Кульминация накрыла всех одновременно – четыре стона раздались почти в унисон, четыре тела содрогнулись и замерли в немыслимом узле наслаждения.

Когда волна удовольствия схлынула, они остались лежать, тяжело дыша. Первым нарушил молчание Лукашин:

– Что мы наделали?

– Помирились, – усмехнулась Галя, обнимая Надежду.

– Необычно, – добавил Ипполит, притянув к себе Галю.

Поправляя растрёпанные волосы, Надежда тихо предложила:

– Может, нам теперь так и жить? Вчетвером?

Все с удивлением переглянулись.

– Что? Вот так? – уточнил Лукашин с лёгкой улыбкой.

– Почему нет? – легко согласилась Галя. – Мы уже знаем друг о друге всё. И физически отлично сочетаемся.

– Ленинградская коммуналка выдержит, – задумчиво заметил Ипполит.

– Или снимем квартиру в Москве, – поддержал Лукашин.

Они обменялись взглядами – растрёпанные и голые, но удивительно спокойные. Безумная идея казалась всё более реалистичной.

– За нас! – Галя подняла воображаемый бокал.

– За любовь! – поддержали её остальные.

– Стоп! Снято! – громко объявил Михаил. – Фильм окончен!

Павильон взорвался аплодисментами. Съёмочная группа ликовала, позабыв о строгом запрете. Актёры смущённо улыбались, заворачиваясь в халаты и кланяясь.

– Друзья, – торжественно произнёс Михаил, – мы только что создали первую советскую порнопародию на культовую классику! Это историческое событие!

– В тайной истории, – усмехнулся Сергей.

Все понимали: родился уникальный, смешной и возбуждающий подпольный шедевр.

Премьера «Иронии либидо» в посольстве Муамбы прогремела так, будто советская эротическая индустрия взяла штурмом культурную цитадель Запада. В зале царила смесь экзотических духов, дешёвого коньяка и возбуждённой паники: публика колебалась между танцполом и желанием немедленно раздеться. Михаил наблюдал из угла за массивным послом африканской республики, который, краснея от смущения, заворожённо смотрел на экран, незаметно расстёгивая верхнюю пуговицу воротника.

Фильм закончился фразой Тюрина-Лукашина: «А я всегда говорил, что баня объединяет лучше профсоюза!», после чего зал взорвался овациями. Посол, придя в себя, объявил ленту самой смелой советской драмой, которую он видел.

У входа собралась толпа подпольной богемы и чиновников, пытавшихся купить кассеты прямо у Сергея Петрова. Тот, тихо матерясь, безуспешно объяснял, что весь тираж уже ушёл на экспорт. Михаил наблюдал за этой сценой с иронией человека, осознающего, что эротика стала новой, пусть и тайной,