Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Мне вдруг очень захотелось узнать, чем все-таки занимается королевский сыщик в далеком горном Бергтауне.

— Честно говоря, я совсем выбился из сил, — неожиданно признался Макс. — Словно бьюсь о стену, причем без всякого толку.

Он откинулся на спинку стула, переводя дыхание после обильного ужина, и я засмотрелась на сильные мускулистые руки под засученными рукавами рубашки, широкие и крепкие плечи, полуобнаженную грудь, равномерно покрытую короткими темными завитками волос. И хотя Максимилиан действительно выглядел уставшим, его внутренняя сила в сочетании с выразительным взглядом и бархатным голосом завораживали и притягивали меня.

— Мне бы хотелось, чтобы однажды ты смог все мне рассказать, — эти слова вырвались сами собой, и я невольно зажмурилась, тут же пожалев о сказанном.

Я ждала, что сейчас от Флема последует какая-нибудь шуточка о женском любопытстве или еще хуже — он скажет, что о таких вещах кому попало не рассказывают. Но когда через мгновение я открыла глаза, чтобы принять неизбежное, меня встретил пристальный и серьезный взгляд медовых глаз. А потом Макс разомкнул губы и произнес:

— Мне бы тоже очень этого хотелось.

Я не знала, как на это реагировать и что значат его слова, а Максимилиан больше ничего не говорил. Мы просто молча смотрели друг на друга, не шевелясь и, кажется, почти не дыша.

Неожиданно Макс, не глядя, водрузил пустую чашку из-под какао на стол, опустив ее ровно на хвост Клотильды. Зашипев, кошка вскочила и, дико вращая глазами, с ненавистью уставилась на предмет экзекуции.

— Прости, Клоченок, — Флем поспешил поднять повалившуюся на бок чашку. — Я правда не хотел.

Кошка недовольно мяукнула, дернула хвостом и, одарив нас обоих презрительным взглядом, спрыгнула со стола и с достоинством удалилась.

— Ну вот, теперь придется прятать тапки, — печально вздохнул Макс и поднялся из-за стола, а я, не сдержавшись, весело рассмеялась.

Я все еще улыбалась, обернувшись и провожая взглядом пушистый кошачий хвост, когда почувствовала теплое прикосновение к руке.

Максимилиан стоял так близко ко мне, что мелкая дрожь прошла по всему телу. И когда он успел так неслышно подкрасться?

Он осторожно убрал прядь волос, упавшую мне на лицо, и нежно провел рукой по щеке. А потом склонился надо мной так, что я ощутила его тяжелое дыхание, и невольно закрыла глаза.

— Я думал, что ты избегаешь меня, — хрипловатым голосом произнес он.

Я приоткрыла один глаз.

Флем внимательно смотрел на меня. Уголки его губ поползли вверх.

Вот же демоны! Он что издевается⁈ Как я могла так легко попасться⁈ Опять!

Я почувствовала, как краска стыда заливает мне лицо. Из-за смущения и одновременного возмущения мое дыхание участилось. Мне очень хотелось ответить что-то остроумное под стать Флему, но на ум ничего не приходило, и я лишь беспомощно приоткрыла губы.

Максимилиан продолжал вглядываться в мое лицо, крепко прижимая к себе обеими руками. И только я пришла в себя и хотела решительно освободиться, как он прильнул ко мне и впился губами в мои.

Промелькнула предупреждающая мысль, что это очередная насмешка и нужно немедленно остановиться, но поцелуй был таким страстным и неистовым, а руки Макса так нежно обнимали меня, что мысль исчезла так же быстро, как и возникла.

Я гладила руками горячую кожу под рубашкой, перебирая мягкие волоски на мужской груди. Ощущала его губы на своей шее, выгибаясь под ласками и вновь стремясь им навстречу. Я забыла обо всем на свете, и весь мир перестал существовать для меня.

— Мия, подожди, — прошептал Максимилиан, с трудом отстраняясь от меня.

Что? Опять⁈

Я заставила себя открыть глаза и выпрямиться.

Максимилиан отступил на шаг, но все еще держал мои руки в своих.

— У тебя много дел, — усмехнулась я, стараясь скрыть обиду и досаду, — ничего я понимаю. Не стоило нам…

— Нет, — прервал меня он. — Я хочу рассказать тебе кое-что о себе.

От неожиданности я опешила и, кажется, даже потеряла дар речи.

— Конечно, если ты готова слушать, — улыбнулся Максимилиан, а я вновь потонула в теплом свете его медовых глаз.

— Готова, — прошептала я.

Внезапно раздался звук дверного колокольчика и сразу же в дверь громко забарабанили. От неожиданности я вздрогнула. Макс же весь подобрался и, велев мне оставаться на месте, решительными шагами пошел открывать запертую матушкой Бульк дверь. Но даже из кухни я услышала срывающийся на рыдания девичий голос.

— Наш дом и ресторан охвачены пламенем! Брат пытается справиться с огнем в одиночку! Я боюсь, что он сгорит там! — кричала Софи. — Умоляю, помогите!

Глава 40

Даже с другого конца Высокогорного проспекта было видно зарево пожара. Объятый огнем ресторан напоминал огромный факел, закрепленный в скале и полыхающий над городом. От подобного зрелища мы на мгновение замедлили бег.

Максимилиан громко выругался.

Я едва не упала, засмотревшись на высокое пламя и споткнувшись о камень.

Матушка Бульк, которую разбудили крики и которая решительно отправилась вместе с нами как была в домашнем халате, расшитом большими яркими цветами, принялась успокаивать вновь разрыдавшуюся Софи.

Мы с Максом переглянулись и, взяв себя в руки, с удвоенной скоростью бросились к «Пещере».

Даже с расстояния, где мы остановились, не решаясь подходить ближе, чувствовался жар. Кое-что странное заставило меня разволноваться еще сильнее. Пусть уже стояла глубокая ночь, и горожане давно отправились спать, и все же я не могла поверить, что такой сильный пожар не привлек внимания людей. Однако, рядом с рестораном не было никого, и лишь неясная тень металась на фоне огня.

— Софи, вы же позвали кого-то на помощь? — воскликнула я, вертя головой в поисках людей.

Девушка всхлипнула:

— Вас, — пискнула она. — Курт остался тушить огонь, а меня послал за Максимилианом.

Я ушам своим не поверила:

— Вы позвали только нас⁈

Переведя взгляд на огромное пламя, бушующее на скале и вздымающееся к самому небу, я невольно подумала о том, что теперь уже слишком поздно кого-то звать. От изящного ресторана скоро останется лишь пепелище.

— А где Курт? — спросил Макс, вглядываясь в огонь.

София медленно вытянула руку и ткнула указательным пальцем в направлении «Пещеры».

Вчетвером мы уставились на деревянную веранду, съедаемую пламенем. И тут мое внимание снова привлекла мечущаяся тень. Я вгляделась в нее и невольно отпрянула, сделав шаг назад.

Среди