Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Я смотрела на матушку Бульк и Клотильду, на уютную кухню и теплый свет уличных фонарей за окном, который где-то там сейчас освещал и мою лавку снов, и вдруг со всей ясностью осознала, насколько мне повезло, что все это есть в моей жизни.

Лусия, как всегда, без слов поняла все, что со мной творится. Я увидела это по ее взгляду и теплой подбадривающей улыбке.

— Так-то лучше, — кивнула она. — И все-таки я должна рассказать тебе всю историю, раз уж ты о ней узнала.

Лусия вздохнула.

— А это еще не вся история? — забеспокоилась я, уловив в ее голосе тревогу.

— Давай-ка присядем, — бодро произнесла Лусия, похлопав ладонью по соседнему стулу. — Я сделаю нам по чашке какао и расскажу то, чего ты еще не знаешь об изгнании плетельщиц снов из Бергтауна.

Я почувствовала, что за видимой храбростью Лусии на самом деле скрывается что-то, о чем ей совсем не хотелось говорить.

Две большие чашки с какао дымились на столе. Мы с матушкой Бульк сидели рядом и намазывали маслом и медом мягкие ломтики пшеничного хлеба. Клотильда уютно мурчала, устроившись на подоконнике.

Я ждала, когда Лусия начнет свой рассказ, но она все тянула.

— Ты хорошо знаешь Вуну, не так ли? — наконец заговорила Лусия, немало удивив меня своим вопросом.

— Я знаю ее столько, сколько живу на свете, — улыбнулась я. — Она замечательная целительница и всегда была очень добра ко мне. Но при чем здесь изгнание плетельщиц снов и матушка Вуна?

Я никак не могла взять в толк, к чему ведет Лусия, но ее поникший вид очень беспокоил меня, поэтому я поспешила успокоить матушку Бульк.

— Лусия, что бы там ни случилось в прошлом, это ведь уже не так важно…

Договорить я не успела. Следующие слова Лусии прибили меня к месту не хуже каменной плиты.

— Вуна была одной из плетельщиц, изгнанных из Бергтауна, — отчеканила Лусия ровным голосом, но я видела, как нелегко ей дается каждое слово.

— Вуна была профессиональной плетельщицей?

— И держала собственную лавку на улице Веселого времени, — медленно кивнула матушка Бульк.

Пока я пыталась уложить в своей голове услышанное, Лусия, усмехнувшись, добавила:

— Ты же не думала, что она учила тебя плести сны по книжкам?

Я машинально поднесла ко рту чашку и сделала большой глоток какао. Язык и небо обожгло горячим напитком, и я закашлялась.

— Я вообще об этом как-то не думала, — призналась я, сидя с открытым ртом, чтобы остудить обожженный язык. — Это всегда была просто данность: матушка Вуна лечила людей и животных, а на досуге плела сны.

Лусия вновь усмехнулась:

— На досуге! Далеко не каждая способна освоить это ремесло. Мир снов сам выбирает кому открыть свои секреты. Это она лечила на досуге, а плетение снов было ее призванием, ее страстью, ее даром, понимаешь? — Лусия внимательно посмотрела на меня. — Как и твоим.

Я лишь хлопала ресницами, не в силах объяснить самой себе, почему я ни разу в жизни не спросила Вуну о том, как она сама училась плетению снов, и почему вдруг оказалась в Больших Котлах, где ей приходилось тяжело работать, просто чтобы выжить.

Тысячи вопросов теперь крутились в моей голове, и ни на один из них у меня не было ответа.

Лусия отставила чашку с какао и посмотрела в окно на ночной город, подбирая слова.

— Вуна была одной из самых талантливых плетельщиц Бергтауна, — начала она свой рассказ. — Рукотворные сны Вуны не просто развлекали, они исцеляли, освобождали, давали новые силы. Ее талант знал и ценил весь город. Да что я рассказываю⁈ Ты и сама это прекрасно знаешь — именно этому она тебя и учила.

Мне вспомнились уроки с матушкой Вуной, ее наставления и советы, предостережения и подсказки. Оказывается, все эти годы я училась у настоящего мастера по плетению снов и даже не догадывалась об этом.

— Почему же тогда ее выгнали? — тихо спросила я.

Матушка Бульк на секунду поджала губы, но заставила себя продолжить:

— Людям вдруг начали сниться кошмары. Не просто страшные сны, которые время от времени снятся всем, а настоящая жуть, почти реальные наваждения, способные свести с ума. Собственно, многих они с ума и свели. Когда таких случаев стало слишком много, Городской совет был вынужден принять меры. Необходимо было найти виновного, и его нашли. Вернее, их — виновницами обрушившихся на город кошмаров объявили всех живших в то время в Бергтауне плетельщиц снов.

— Полагаю, разбираться и докапываться до сути никто не стал? — хмуро уточнила я.

Лусия лишь покачала головой:

— К тому времени, ситуация приобрела катастрофический масштаб. В довершении ко всему супруге одного из членов Совета с каждым днем становилось все хуже, в конце концов она совсем потеряла разум и вскоре скончалась. Это стало настоящей трагедией для Бергтауна — госпожу фон Грин обожал весь город. Она была добрым и внимательным человеком, заботилась о горожанах не меньше, чем о собственной семье.

Теперь многое становилось понятно в резком поведении главы Городского совета.

— Я и не знала, что Роберт фон Грин потерял жену, — вздохнула я. — Так вот почему он так нетерпим к лавкам снов.

— Еще бы! Он остался вдовцом, а его сын лишился матери в юном возрасте, — кивнула матушка Бульк. — Такое не проходит без последствий.

Отметив про себя, что у фон Грина, оказывается, есть сын, я поспешила вернуть Лусию к главному вопросу:

— Но ведь это не плетельщицы снов насылали на горожан те ужасные сны⁈ Матушка Вуна никогда бы этого не сделала!

Брови Лусии взметнулись вверх:

— Конечно же нет!

Я совсем запуталась.

— Но тогда после того, как плетельщиц изгнали, а кошмары продолжились, люди должны были понять, что причина в чем-то другом, — решительно произнесла я.

Матушка Бульк грустно вздохнула:

— То-то и оно, что сразу после закрытия лавок снов и принудительного изгнания плетельщиц, кошмары вдруг прекратились. Не представляю, как так вышло! Вероятно, это было просто чудовищное совпадение, но оно лишь укрепило мнение Совета и бергтаунцев в том, что причина была именно в плетельщицах.

— Но как? — воскликнула я. — Если дело