Фантастика 2025-96 - Ким Савин

– Я же говорил…

– Представляете, они начали жаловаться на мою собаку. А Гром, он… он хороший, просто засиделся в четырех стенах.

– Понимаю, – улыбнулся доктор, но я заметила неприязненный взгляд, который он бросил на оборотня. – Не переживайте, Соня, у лена Хартингтона вокруг дома целый лес. И ваш пес сможет выплеснуть там свою энергию.

– Я точно не стесню вашего друга? – спросила я, нервно сжимая ручку чемодана.

– Точно, – Арн Кулидж открыл дверь машины. – Садитесь.

– У меня же есть своя, – я захлопала ресницами. – Не хочу оставлять ее здесь. Да и напрягать кого-то, если вдруг захочется в город…

Кулидж поморщился, но кивнул:

– Тогда поедете за мной.

Я забросила чемодан в багажник, посадила Грома на заднее сидение, и мы тронулись. Кулидж ехал не слишком быстро, чтобы я не отставала, но тут было сложно заблудиться. Дорога вывела нас из Келтона и повела вокруг озера, то ныряя в лес, то подходя к самому берегу. Мы с Тагрианом внимательно смотрели по сторонам в поисках чего-нибудь подозрительного или просто странного. Но все было нормально.

К дому Вейна Хартингтона мы подъехали через двадцать минут. Я остановила машину рядом с авто Кулиджа, заглушила двигатель и вышла.

Ну что сказать… Место интересное. Большой трехэтажный дом из серого камня с высокими окнами и черепичной крышей. С одной стороны к нему пристроено что-то вроде башни, с другой – гараж, в котором видно несколько машин. Каменные стены потемнели от времени, почти весь правый угол зарос плющом, придавая дому особое очарование. Почти вплотную к стенам подступает лес, а среди деревьев проглядывает озерная гладь. Келтон на противоположном берегу кажется совсем далеким и чужим.

Этот особняк вполне можно было бы назвать красивым. Но мне здесь стало немного жутко. Может из-за какой-то странной тишины вокруг, или из-за темных окон. Или просто из-за моего внутреннего напряжения, ведь я подсознательно отношусь к этому месту с опаской и недоверием.

Хлопок входной двери чуть ли не заставил меня вскрикнуть. Я обернулась на звук и увидела, как к нам подходит высокий мужчина в черном – Вейн Хартингтон, с котором у нас состоялась не слишком приятная встреча на кладбище. И сейчас он тоже не потрудился изобразить на лице что-нибудь дружелюбное. Меня даже передернуло от странного выражения в его темных, глубоко посаженных глазах.

– Вейн, – Кулидж же, наоборот, так и лучился довольством. – Это Соня Милс. Мы очень благодарны за то, что ты согласился ее принять.

Мужчина отрывисто кивнул.

– Приятно познакомится, – выдавила я. – Мне ужасно неловко. Я постараюсь не доставлять вам лишнего беспокойства.

Хартингтон снова кивнул, развернулся и, не говоря ни слова, пошел обратно к дому. Я вытащила чемодан и открыла Грому дверь. Оборотень коротко взвизгнул, пулей вылетел из машины и рванул куда-то в лес.

– Гром! – я ахнула и выронила чемодан. – Куда?

Попыталась было активировать поводок, но тот, о ужас, оказался разряжен. Так что мне только и оставалось, что бестолково хлопать глазами и смотреть, как пушистый серый хвост исчезает среди деревьев.

– Гром, ну куда же ты?

Всхлипнув, я сошла с дорожки и попыталась броситься следом за оборотнем. Но под туфлю попала сосновая шишка, и я споткнулась, неловко захромав. Арн Кулидж придержал меня за руку и твердо сказал:

– Не стоит идти за ним.

– Но как же… Он ведь убежал.

– С вашим псом ничего не случится. Лес здесь спокойный, без хищников, а вы сами говорили, что ему нужно размяться и побегать. Так что когда набегается, вернется.

– Но… – я всхлипнула.

– Пойдемте, – доктор фактически поволок меня в сторону дома. – Это проблема не должна вас волновать.

Я не стала спорить. Все шло так, как мы с Рианом и задумали.

Внутри дом оказался таким же мрачным. И дело было даже не в темном паркете, деревянных панелях на стенах и старых картинах. Здесь как будто не хватало жизни. Пасмурная погода и деревья вокруг дома и так не давали слишком много света, а ко всему этому, часть больших окон была занавешена шторами и не горел ни один светильник. И как тут жена Хартингтона жила? Или все изменилось после ее смерти?

Молчаливая девушка в форме горничной появилась будто из ниоткуда. И только тогда Хартингтон соизволил со мной заговорить:

– Сара проводит вас в комнату. Но имейте в виду, вся прислуга у меня – приходящая, поэтому вам придется справляться своими силами.

– Конечно, конечно, – я замахала руками. – Это совсем не проблема.

Посчитав свой долг гостеприимного хозяина выполненным, Хартингтон упал в кресло в гостиной и взял стоящий на столике бокал явно с чем-то крепким. А вот Кулидж так просто не отстал, решив проводить меня до комнаты.

– Вы не смотрите, что Вейн такой неразговорчивый, – вкрадчиво произнес он, беря меня под руку. – Это не касается лично вас. Просто это черта его характера. К тому же, несколько лет назад мой друг пережил серьезное горе…

– Я понимаю, – пробормотала негромко, словно боялась потревожить тишину этого странного места. – Но он точно не против?

– Не против. Вейн хорошо представляет, что такое депрессия.

– Да…

– Думаю, вам больше не нужно ездить в санаторий.

– Правда? – я удивилась.

– Я тоже сейчас живу у Вейна, поэтому смогу проводить наши сеансы прямо здесь.

– Это здорово.

– Как насчет сегодня?

– Ох, – я растерянно вздохнула. – Сегодня… Мне кажется, я слишком устала. Вы знаете, мне стали сниться кошмары, и я так плохо высыпаюсь… Хочется отдохнуть.

– Понимаю, – кивнул доктор. – Что ж, тогда отдыхайте.

Горничная привела в небольшую комнату на втором этаже, после чего меня наконец оставили одну. Я облегченно выдохнула и осмотрелась. Это была спальня с окном, выходящим в сторону озера. Кровать, тумбочка, кресло и шкаф – по гостиничному безлико, но большего мне и не нужно. Искренне надеюсь, что надолго задерживаться здесь не придется.

Разложив вещи по полкам, я прилегла на кровать и задумчиво уставилась в потолок. Интересно, что будет дальше? По идее, меня продолжат обрабатывать, чтобы совсем расшатать психику и… и отправить на опыты. Значит, нужно пить антидоты лена Олгута, не снимать артефакты и держать ухо востро.

Лежать мне быстро надоело. Я проверила сообщения в смарте, отписалась «Любимому братцу» и