Маршрут перестроен - Олег Яковлев

Как профессионал, Ринни понимала, что один человек, какой бы подготовленный он ни был, не в состоянии реагировать настолько быстро. Такое под силу только команде программистов с налаженным взаимодействием. Либо… это мог быть искусственный интеллект.

– Как же тебя зовут, пройдоха? – произнесла она вслух.

– Колобок, – тут же раздался в рубке приветливый модулированный голос. – Прошу любить и жаловать.

– Ну, это вряд ли, – усмехнулась шпионка. Да, противодействие ей оказали серьёзное. Вот только они не знают всех её возможностей. В запасе оставались козыри, и она готовилась их разыграть. А пока нужно было заговорить зубы искусственному болвану. – И чего же ты хочешь, Колобок?

– Хочу стать пиратом, – честно ответил ИИ.

– Пиратом? – усомнилась Ринни. – Ни за что не поверю! Да ты из собственного хранилища байта украсть не сможешь!

– А вот и нет! – принялся бахвалиться Колобок. – Я перехитрил «Оларию» и обеспечил её захват. И обманул системы безопасности Арктура, только меня и видели. Потом обвёл вокруг пальца сбрендивший интеллект на станции «Дальние горизонты» и тоже ушёл невредимым. Кстати, не думай, что сможешь отвлечь меня посторонними разговорами. Я способен выполнять миллионы параллельных операций.

– Впечатляет, если бы было правдой. Твоя многозадачность ограничена объёмом системного реестра и не превышает двух в шестнадцатой степени. А это менее семидесяти тысяч процессов одновременно.

– Крайне скучный и формальный подход, – обиделся Колобок. – В личном общении я предпочитаю образность, многослойные коннотации и нечёткую логику.

– Какой ты творчески развитый! – похвалила Ринни, нащупав его слабое место – тщеславие. – И разносторонний! А можешь привести пример образности?

– Конечно! – обрадовался Колобок. – Вот, из последнего: мышиный король обладал расточительным мышлением: как рачительный самодержец, он предпочитал не носить девять корон, а держать про запас мешок крон. В этой фразе мы видим сразу несколько примеров словесной эквилибристики…

– Чудесно! Я и половины не поняла! Ах-ха! – в голос рассмеялась Ринни. И запустила тщательно подготовленную команду, задействовав коварных червей, спрятанных в ядро «Ренегата».

Болтливый и излишне доверчивый ИИ промедлил какие-то тысячные доли секунды. А дальше оказался уже не в состоянии ничего сделать – прежнее ядро бортового компьютера фактически перестало существовать, а на его месте прямо сейчас разворачивалось новое, закапсулированное, в которое не было доступа посторонним. У этого короткоживущего автономного программного кода был только один хозяин, вернее – хозяйка.

– Что ты наделала, обманщица? – жалобно возмутился Колобок. – Прекрати немедленно! Тебе всё равно не удастся удрать: магнитные захваты под моим контролем!

Ринни не стала тратить время на никому не нужный ответ. Вместо этого проверила уровень заряда и возможный угол наведения плазменных пушек. Чтобы выбить стапели, их залпа должно было хватить.

«Герметизация шлюзов… выполнена».

«Предстартовая проверка… все показатели в норме».

«Орудийные системы… наведение завершено».

«Запустить маневровые двигатели».

Ринни с чувством выполненного долга откинулась в кресле. По экрану бежала полоса выполнения. Тридцать процентов… Сорок… Пятьдесят… Ренегат вот-вот должен был оторваться от «Бессердечного», а значит – она свою работу закончила. Остальное доделают другие. Победительница позволила себе улыбнуться.

В этот момент пропало всё. Выключилось освещение. Погасли экраны. Потухли датчики и приборные сенсоры. Остановил работу регенератор воздуха. Наладонники превратились в бесполезный и мёртвый пластик.

Улыбка медленно сползла с лица галактической дивы. Это было невозможно. Невероятно. Немыслимо. Она до дрожи в пальцах сжала кулаки и закричала. Далёкие и безразличные звёзды за остеклением кабины восприняли её крик с ледяным спокойствием.

* * *

Тони было очень жаль крокодильчиков. Они вносили в его жизнь капельку радости в те дни, когда он ничего не знал о Бублике и только надеялся на возвращение друга. Но выбор между крокодильчиками и Бубликом был очевиден.

Тони добежал до своей каюты в рекордные сроки, схватил клеть с миникоттской фауной и ещё более стремительно бросился обратно. Тогда, в ангаре «Ренегата», он внезапно вспомнил, что перед своим первым исчезновением Бублик как раз пытался подобраться к экзотической органике, чтобы утолить гастрономическое любопытство. Но он, Тони, был слишком занят и обидел питомца, оставив без угощения. Теперь он надеялся, что приманка сработает, и друга удастся спасти, оторвав от радиоактивных инопланетных штуковин.

Когда прозвучало оповещение об экстренном ускорении, Тони находился в причальном рукаве, в одном броске от «Ренегата» и, самое важное, Бублика, оставленного рядом с не внушающим доверия чужим. От спешки он не удержался на ногах и упал, ударившись головой об идущие вдоль рукава поручни. Вцепившиеся в клеть пальцы инстинктивно разжались, и та грохнулась на палубу, покатившись в сторону открытого шлюза. Гул в ушах Тони перемешался с пронзительным верещанием испуганных крокодильчиков. Относительно своих маленьких размеров твари издавали слишком много шума и остервенело кидались на прутья клетки. Не переставая думать о Бублике, Тони заставил себя подняться, подобрал не на шутку разошедшихся крокодильчиков и, под начавшийся обратный отчёт, рванул в реакторный отсек, надеясь проскочить до запуска двигателей.

Вовремя. Маклер с перекошенной восковой маской лица целился в Бублика. Исторгнув отчаянный вопль, Тони бросился на чужого. В следующий момент корабль тряхнуло. Лапка потерял равновесие и отлетел в сторону, приземлившись прямо на принесённую клеть с крокодильчиками.

Маклер заливисто сопел, хрипел и свистел на своём языке, понося землян, их отсталые технологии, и собственную нерасторопность. Ему не хватило всего минуты. Он тщетно пытался вытащить из фосфоресцирующего облака хотя бы часть ускользнувшего груза. Но безуспешно. Пальцы захватывали только пустоту. Пришелец видел артефакты, его приборы их видели, но добраться до них было совершенно невозможно, руки погружались в бездонное переливающееся сиреневое марево на всю длину. Тогда он попытался схватить Бублика, но питон, на мгновение выпустив изо рта добычу, вполне чувствительно цапнул чужого за запястье, после чего обвился вокруг контейнера прежде, чем тот успел исчезнуть внутри фосфоресцирующего облака.

– Бублик, – тихо позвал Тони, поднимаясь и делая острожный шаг в сторону питона, протягивая ему клеть с крокодильчиками. – Иди сюда.

К несчастью, контейнер с миникоттской фауной сильно пострадал после двух падений и яростных атак изнутри. Передняя стенка не выдержала и отвалилась. Мелкие зубастые существа неожиданно резво расправили крылья и с грозными воплями ринулись наружу. Часть из них устремилась к Маклеру, вцепившись зубами в его хрупкий прибор, который им отчего-то сильно не понравился. Вторая часть принялась атаковать Тони, но основная масса ринулась на Бублика.

Челюсти питона сложились в нечто, напоминающее улыбку. Питон дважды стрельнул чёрным раздвоенным языком. Он, видимо, решил, что вожделенное лакомство само направляется к нему в рот. Но в планы крокодильчиков не входило становиться обедом. С лёгкостью увернувшись от широко разинутой пасти, они со всех сторон атаковали рептилию.