Самый сложный план - Сергей Зонин

сложно. Единственное, чего она не давала — это здоровья. Да, она могла снимать симптомы любых заболеваний, в том числе и возрастных. Но не устраняла причину — сами эти заболевания. Да, в свои семьдесят Палпатин всё ещё мог дать фору любому юнцу по силе, скорости, гибкости и остроте чувств. Но каждое использование такого «форсажа» ещё больше разрушало его тело, вынуждая ещё больше обращаться к Силе, чтобы компенсировать его недостатки, что в свою очередь ускоряло износ, и так далее… Смертельная спираль.

Опять же, когда юный Шив Кос Палпатин только принял имя Дарта Сидиуса, он прекрасно знал, что так и будет. Он понимал цену и был готов её уплатить. Всё-таки основной аспект Тёмной Стороны — это причинение вреда во всех формах, разрушение, мучение и убийство. По-настоящему исцелять с её помощью научился только один разумный — мастер Плэгас. Но он был уникумом даже для мууна и Лорда Ситхов. Сидиус никогда не тешил себя надеждой, что сумеет повторить его достижения в манипуляции мидихлорианами. С таким даром можно только родиться. Но Палпатин нашёл свой собственный ключ к бессмертию — более доступный, требующий всего лишь высокого уровня мидихлориан и хорошего владения Силой. Ни на то, ни на другое Сидиус никогда не жаловался. К тому же исцеляющие техники Плэгаса при всём их могуществе ничем не могли помочь, если тело пациента было размолото в кашу, или сожжено в пепел, или пролежало мёртвым так долго, что в нём не осталось уже ни единой живой клетки. А техника Сидиуса (на самом деле Дарта Андедду, но сейчас Палпатин полагал себя её единственным законным владельцем) — могла. Так что в определённом смысле он давно уже превзошёл учителя — не в искусстве, но в ремесле, не по совершенству навыков, но по практическим результатам.

Но у техники Андедду тоже был один маленький недостаток. Чтобы применить её, требовалось умереть. А расставаться с телом, доставшимся ему при рождении, пусть даже оно порядком износилось и доставляло своему владельцу массу неудобств, Палпатин был ещё не готов.

«Если не пользоваться Силой вообще — лет тридцать ещё поскриплю, — мысленно заключил он, выслушав очередной доклад дроида-диагноста. — Я не в такой уж плохой форме для своих лет. Тёмная Сторона Тёмной Стороной — а доступ к лучшим врачам и лекарствам Галактики тоже кое-что значит».

Если наоборот — пользоваться на полную катушку, постоянно разжигая в себе боевое безумие, каждую неделю истребляя по планете — то и пятьдесят лет, пожалуй, не предел. Вот только уже через пять лет такой развесёлой жизни он превратится в трясущуюся развалину, а через десять — станет в буквальном смысле живым трупом, движимым только собственной ненавистью, как печально известный Дарт Сион.

Конечно, ни та, ни другая крайность в его положении недопустимы. Нужно как-то умудриться проскользнуть между ними, пройти по лезвию бритвы. Силой пользоваться — но так, чтобы вреда от неё было поменьше, а пользы, наоборот, побольше. Скользить по поверхности, избегая погружения в глубины Тёмной Стороны. Да, это замедлит его развитие как ситха, но куда ему спешить? Соревноваться не с кем, конкурентов не осталось. Не считать же таковым Дарта Ариста, право слово. Он даже на уровень своего прототипа выйдет лет через пятнадцать в лучшем случае. А Тиранус и в лучшие свои годы не был Сидиусу соперником. Палпатин знает каждую его мысль, каждое движение задолго до того, как сам Арист до них додумается. Да, этот ученик — совершенный, идеальный инструмент в руках учителя. Намного лучше в этом плане, чем все три предыдущих ученика Сидиуса. Но чем-то большим, чем инструмент, ему не стать никогда.

Полная противоположность Вейдеру, с которым ни на миг нельзя расслабиться. Избранный, дитя мидихлориан, творение Плэгаса, никогда не был Палпатину до конца понятен. Император применил все средства, какие только знал, чтобы сдержать его дикую, необузданную мощь. Промыл мозги, повязал кровью, сделал уродливым калекой. Заковал в броню, что ограничивала движения и непрерывно причиняла муки. Да что там говорить, Вейдер по сути даже дышать мог лишь с разрешения своего учителя. И всё равно Палпатина не покидало ощущение, что он катается на бомбе, причём часовой механизм уже запущен. Так что когда он услышал о гибели третьего ученика, то ощутил даже некое подобие облегчения. Конечно, это был утраченный шанс. Ему теперь никогда уже не расшифровать пророчество об Избранном. Никогда не найти способ использовать настоящую силу Анакина. Но с другой стороны и он сам больше не рискует стать элементом исполнения этого пророчества.

Конечно же, он не поверил докладчикам на слово. Сам лично всё прощупал вдоль и поперёк. Но всё выглядело достаточно чисто и достоверно. Связка «учитель-ученик» была цела, но на другом её конце теперь никого не было. Все мысли и чувства, что он пытался посылать по этому каналу, уходили в никуда. Аналогичные пустые связки остались у него после смерти Плэгаса и Тирануса. Правда, эти двое не пропали бесследно. Прежде, чем связь с ними оборвалась, Палпатин в полной мере ощутил их агонию — прочувствовал распад сознания, что пыталось ухватиться за любую опору в материальном мире, как утопающий хватается за соломинку. Стоило ожидать, что агония Избранного будет ещё сильнее и мучительнее.

С другой стороны, Тиранус погиб от обезглавливания, а Плэгас — от Молний Силы, что обрушил на него сам Палпатин. У обоих мозг был жив какое-то время. Вейдер же, если был в момент взрыва близко к реактору, мог умереть мгновенно, просто распавшись на атомы и даже не успев понять, что умирает.

Да, его оберегала сама судьба — но судьба в Силе не есть нечто абсолютно предопределённое и непобедимое. Затратами большего количества Силы её вполне можно переломить — уж кто-кто, а Палпатин это знал, ведь он сам практически «вручную» изменил будущее для Ордена джедаев. А добровольное жертвоприношение такого сильного джедая, как Рам Кота — вполне могло стать соответствующим рычагом.

И сейчас это совершенное логическое построение внезапно разрушилось как карточный домик.

Потому что давно мёртвая связка Силы, соединявшая его с Вейдером — внезапно натянулась до предела… и разорвалась. Исчезла.

Лопнула струна, рухнула стена,

Но звенит ручей, но шумит сосна,

Но сегодня ты принимаешь бой,

Нету стен — есть мир за твоей спиной.

Наползает мгла, умирает свет,

Вот он — твой зарок, вот он — твой ответ

Раз пришла пора, расплатись собой.

Боли нет — есть мир за твоей спиной.

Хлещет кровь из ран, зло стучит в