Самый сложный план - Сергей Зонин

Когда Бевела Лемелиска спросили, что понадобится для гарантированного уничтожения этих двух зданий, он что-то посчитал на датападе и сказал: «Если без учёта планетарного щита, только их собственные оборонительные возможности — два астероида, на Зиккурат тридцати километров в диаметре, на Гору — восьмидесяти. Оба оборудовать силовыми щитами или обшить дюрасталью. А если с учётом планетарного щита и системного флота, я вообще не знаю, что их может разрушить. Разве что Объект, когда будет достроен».

Наземный штурм тоже выглядел бесперспективным. Даже без учёта того, что любая из крепостей могла просто закрыть все двери, поднять щиты — и колупай её пехотным оружием хоть до угасания местного солнца. Допустим, вовремя закрыться не удалось. Допустим, войска мятежников успешно ворвались внутрь, смешавшись с толпой мирных законных посетителей. И даже танки и артиллерию с собой протащили каким-то образом (замаскировали под туристические автобусы, ага!). На это есть внутренние перегородки, не уступающие в прочности и толщине внешним стенам. На это есть десятки тысяч прекрасно обученных солдат внутренней стражи. На это есть множество ловушек и скрытых огневых точек. Наконец на это есть великолепная информационная сеть, позволяющая Императору мгновенно узнать, что происходит в любом уголке каждого из дворцов. Как выразился Траун после посещения Зиккурата «По-моему, у вас уже сам дворец — часть системы безопасности дворца. Причём не самая большая и не самая важная».

Словом, если только Вейдер не раздобыл где-то случайно завалявшееся супероружие, атаковать дворец «в лоб» он не будет. А может ли он раздобыть супероружие? В Галактике ещё оставалось несколько артефактов такого рода, но все они были вычислены Пророками Тёмной Стороны и охранялись специальными частями и доверенными агентами Палпатина. Император на всякий случай лично проверил каждую «ниточку» — нет, везде всё спокойно. То же самое и с новейшими разработками на ту же тему. Да и применение супероружия по Корусканту создало бы такое возмущение в Силе, что Сидиус его бы учуял заранее за несколько часов минимум.

Тайно просочиться в покои учителя, чтобы по старой доброй ситхской традиции убить его в поединке на мечах, лицом к лицу? Ох, хорошо бы Вейдер выбрал этот путь! При личной встрече никакое Сокрытие Силы его не спасёт — Палпатину не понадобится и минуты, чтобы снова вернуть контроль над ним. А прикончить Тёмного Лорда с одного удара — ха, пускай попробует. Сидиус всё же не настолько ещё стар.

Внезапно тёмное озарение молнией пронзило сознание. При всём могуществе, Палпатин, как любой человек, должен спать. Обычно это не представляло проблемы, так как Сила охраняла его днём и ночью, он бы вскочил на ноги за доли секунды при малейшем дуновении угрозы. Но если Вейдер научился быть невидимым в Силе… на этого «идеального» часового больше положиться нельзя.

С помощью той же Силы Сидиус мог долго не спать. Неделю, две, даже месяц. Да теоретически — вообще хоть всю оставшуюся жизнь. Только вот это опять же ускорит износ организма. Это не выход… во всяком случае, более чем на пару суток.

С другой стороны, насколько Сидиус знал своего ученика, Вейдер не будет месяцами сидеть в укрытии и ждать, пока учитель выдохнется от избыточных предосторожностей сам. Траун мог бы, но стилю Анакина это слишком противоречит. Если джедаи и ситхи были в чём-то согласны между собой, так это в важности терпения. Именно этого Избранному никогда не хватало. Если он оборвал связь, значит готов атаковать немедленно. Это было своего рода предупреждением учителю, вызовом на бой, демонстрацией силы.

Но как, забрак его забодай⁈

Ощущение близости смерти становилось всё гуще и тяжелее с каждой минутой, но никак не удавалось разобрать, откуда же оно исходит. Сила в своей характерной манере издевалась над ним, показывая всё, что угодно, кроме того, что позарез нужно. Главное — не поддаваться этому гипнозу, не чувствовать себя заранее обречённым. Даже воля Силы — не приговор. Воля человека может переломить её и направить. На этом основано само учение ситхов. Главное только вовремя понять, куда бить, какую тенденцию нужно менять. Но он же политик! Чуять носом такие вещи — его работа!

«Что бы сделал я, будь я Вейдером?»

Он бы целиком потратил два года скрытности на развитие техник контроля сознания. Грубой силы у Избранного заведомо больше, чем у кого бы то ни было. Разница лишь в уровне мастерства. Если Вейдер постигнет хотя бы четверть того, чем владел Палпатин, он легко перетянет «центр тяжести» на себя. Всякий, падший на Тёмную Сторону, теперь будет слугой Вейдера, а не Палпатина. В том числе и сам Палпатин.

Но если Вейдер избрал такой путь, и нашёл подходящего учителя, то зачем ему скрываться после разрыва связки? Он бы наоборот, снял маскировку и дал ощутить себя, дал понять, что «Теперь я мастер». Анакин всегда был очень тщеславен.

Значит не это… значит, либо учителя он не нашёл, либо сам избрал другой путь.

— Это так, — тихо сказали за его спиной. — Другой путь.

Император резко обернулся, одной рукой доставая световой меч из-за пояса, другой сосредотачивая заряд молнии в ладони.

Но существо, которое стояло позади него, ничуть не напоминало Вейдера. Это был вообще не человек, а что-то похожее на помесь пау-ана с раттатаком. Белая кожа, лысый череп, два красных огня в глазах, и алые линии, отходящие от глаз, напоминающие дорожки от слёз. Ростом больше двух метров, гость был облачён в чёрно-красный кожаный костюм.

Но внешность на самом деле не играла никакой роли, поскольку Палпатин мгновенно ощутил, что это всего лишь маска. Образ, который гость принял по собственному желанию. Истинная природа незнакомца представляла собой нечто настолько зловещее, настолько тёмное, что даже владыка Сидиус, знающий о зле больше любого существа в Галактике, отшатнулся от увиденного. Избранный, которого он пару секунд назад боялся, показался совершенно ничтожной угрозой. ЭТО было гораздо страшнее во всех смыслах.

— Кто ты⁈ — выдохнул Палпатин, невольно отступая назад.

— Я Сын, — коротко ответил пришелец.

Совершенно не ответ. Какой сын, чей сын⁈

Вихрь Силы, сгустившись вокруг Императора, поднял его в воздух. По свечению красных огней в глазах чужака, Сидиус понял, что с ним не говорить пришли. И даже не просто убить. «Сын» хотел, чтобы он умер мучительно, чтобы долго и разнообразно страдал.

И это был не садизм — пришелец не знал такого чувства. Посторонних, вставших у него на пути, он бы убил не колеблясь,