Совсем не герой - Ванесса Лен

Поэтому мы сейчас смотрим на десять тысяч людей, которые умерли на год раньше, чем полагалось. – Джоанна невольно ахнула, привлекая внимание собеседника. – Каждое мгновение жизни имеет значение, – прошептал он. – Когда погиб мой отец… – его голос надломился, – я скучал по нему сильнее, чем мог себе представить, хотя провел с ним четырнадцать лет. А мой младший братишка Робби – всего два года, поэтому почти забыл его. Папа… был таким чудесным человеком. Хорошим. Добрым и мудрым. – Ник судорожно сглотнул. – Я отдал бы все, чтобы сестренка Алиса подольше общалась с ним. Чтобы все младшие провели с ним хотя бы еще пару лет. Чтобы могли помнить его. – В темных глазах блеснули слезы. – Я пожертвовал бы чем угодно, чтобы увидеть отца еще хоть раз.

Джоанна проглотила ком в горле. После того как ее родные погибли, она думала точно так же. О том, что отдала бы все на свете, лишь бы провести с ними больше времени. Хотя бы год. Или час. Да даже нескольких минут хватило бы, чтобы сказать еще раз, как сильно она их любит.

– Я не могу, – тихо произнес Ник.

– Чего не можешь? – спросила Джоанна, уже понимая, чтó именно сейчас услышит: он никогда не сумеет украсть время у другого человека, – поэтому слезы навернулись на глаза еще до его ответа.

– Не могу забрать чью-то чужую жизнь.

Почувствовав мокрую дорожку на щеке, Джоанна прошептала:

– Ник. – Похоже, его удивили эмоции, заключенные в одно-единственное слово. – Если ты решишься, то потеряешь тридцать два года собственной жизни.

Он испытующе вгляделся в ее лицо, точно пытался решить загадку, после чего наконец ответил:

– Знаю. Я все понимаю.

Сердце Джоанны болезненно сжалось. Вот только Ник был прав. Подписи с цифрами на украшениях представляли вовсе не абстрактные числа, а годы жизни людей. Таких, как мистер Ларч. Таких, как Марджи. Людей, которых кто-то любил.

На вопрос Ника, крадет ли она время, Джоанна заявила, что никогда больше так не поступит, и действительно верила в это. А сейчас?

Она сделала глубокий вдох и решилась:

– И я понимаю.

Ник говорил правильно. Каждое мгновение жизни имеет значение.

Джоанне и раньше доводилось забирать время у себя самой – чтобы сбежать от героя. Примерно тридцать лет. Восстановились ли они после того, как хронологическая линия изменилась? Или жизнь уже стала короче? Что случится, если уменьшить ее еще на тридцать два года? Будет ли это означать раннюю смерть? На шестьдесят два года раньше, если точнее?

При мысли об этом решимость не забирать чужое время поколебалась. В голове зазвучал вкрадчивый голосок: «А если бы Ник не подал пример, поступила бы ты так же? Или купила бы украшение?»

Собеседник не сразу понял, что Джоанна имела в виду, но уже спустя несколько мгновений побледнел и открыл рот, чтобы возразить: «Я не говорил, что ты тоже должна так сделать», – эти слова ясно читались на серьезном лице.

Она снова испытала приступ неуверенности, отчаянно желая крикнуть: «Пожалуйста, не забирай время у себя. Лучше используй жизни тех, кого я не знаю». Но в итоге выпалила совсем другое:

– Я любила его. – И добавила про себя: «Как люблю и тебя. И думаю, всегда буду любить».

На лице Ника промелькнула новая вспышка эмоций, но он безжалостно их подавил и открыл рот.

Джоанна приготовилась к тому, что сейчас услышит. Однако их перебил Джейми, который крикнул из зала с оборудованием:

– Идите сюда! Только посмотрите, что мы нашли!

Помещение оказалось на удивление большим: примерно с четверть общего пространства подземного рынка. Рядом с дверями располагались прилавки с подержанными телефонами: массивные кирпичи из девяностых годов двадцатого века, знакомые сенсорные смартфоны и в том же ряду металлические браслеты и кольца всех оттенков радуги. Что это – средства связи будущего? Джоанна натянула на запястье гладкий розово-золотой обруч с черным камнем, похожим на агат, и вздрогнула от неожиданности, когда на ладони появился белый квадрат с надписью четкими буквами: «Привет!». Видимо, камень служил какого-то рода проектором.

Сняв браслет, девушка продолжила путь. Дальше обнаружились стеллажи с ящиками, заполненными ножами и пистолетами. Она перемещалась, открывая и закрывая выдвижные лотки с камерами, микрофонами, дронами и – в той же секции – черными липкими точками на белых листах. Оставалось только гадать об их предназначении: скрытые камеры? Следящие устройства?

Еще дальше шли полки с солнечными очками, небольшими брелоками на цепочке и покрытые эмалью броши, которые загорались при прикосновении. Если про технологии, встроенные в очки, Джоанна еще могла предположить, то другие предметы вызвали полное недоумение. Из какого временнóго периода они попали? И для чего служили? Что могла она увидеть, если бы переместилась на два века вперед? Вдруг… Она резко оборвала поток мыслей, почувствовав зарождавшееся желание путешествовать. Спровоцировать очередной приступ сейчас было бы совсем некстати.

– Проклятье! – воскликнул Аарон от дверей. – Здесь продаются товары из трех следующих столетий! Если бы только совету стало известно…

– Откуда бы? Или ты планируешь настучать? – резко оборвала его Рут.

– Да, да, – закатил глаза Оливер. – Как только я выберусь отсюда, то первым делом побегу сообщать об анахроничных солнечных очках.

– Сюда! – окликнул их Джейми из дальней части помещения.

Они с Томом стояли, окруженные похожими на коробки устройствами, которые могли оказаться чем угодно: от 3D-принтеров до кофемашин. Оба занимались тем, что сдвигали агрегаты в стороны, освобождая пространство.

Джейми ткнул пальцем в кусочек белого пластика, лежавший на деревянном настиле пола и выглядевший совсем как зажим для хлеба, только без отверстия.

Рут приблизилась и уставилась на предмет.

– Где вы его достали?

– Прямо здесь, – хладнокровно ответил Джейми. – Среди товаров.

Следом подошли Ник и Аарон. Последний, тут же заметив непонятное устройство, с явным возмущением воскликнул:

– Это же… Незаконно! Нельзя пользоваться технологиями из настолько отдаленного будущего!

Скорее интонации в голосе Аарона, чем его слова, пробудили воспоминания. Джоанна сумела вынести из дворца монстров такое же устройство. Его оставил в камере Джейми. Там содержались записи о создании героя.

– Выглядит как кусок пластика, – прокомментировал Ник.

– Это записывающий аппарат, который берет образы и звуки прямо из сознания, – объяснил Джейми. Потом сосредоточенно нахмурился, глядя на устройство, и секунду спустя на стене возникло большое окно.

К ужасу Джоанны, вид оттуда открывался на мрачный альтернативный Лондон: темные, не совсем викторианского стиля строения, напуганные пешеходы в невзрачной одежде и статуя Элеоноры с розами у подножия.

– Что это? – прошептал Аарон.

– Тот мир, который мы наблюдали в кафе через прореху в хронологической линии, – так же тихо ответила Джоанна.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы