Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

мчится по воде, сводя и разводя лапы, если попадаются маленькие кочки. Те, что побольше, умудряется перепрыгивать, больно ударяя панцирем по мягким местам. Совсем большие островки ловко огибает, наклоняясь и приседая на длинных лапах.

– Смотрю, знаешь свое дело, – прохрипел я, поглядывая на затор из утопленников и водомерок с разозленными гвардейцами верхом.

– Чтобы успокоить водомерку, надо подход знать, – крикнул Шамко, уворачиваясь от очередной ветки. – Гвардейцы хорошие наездники, но понятия не имеют, что значит приручить зверя.

Заросшие мхом и лишайниками деревья проносятся мимо темными полосками. С трудом верится, что водомерка способна развивать такую скорость. Удерживаться на ней сложно, я вместе с Изабель вцепился в костяной выступ на спине. Она прижалась животом к твари и спрятала лицо под локоть.

Я прислушался. Гневные возгласы и досадные причитания гвардейцев остались позади. Никогда бы не подумал, что ненавистные утопленники могут сослужить полезную службу.

Чуть приподнявшись над Изабель, я покрутил головой. Волосы от ветра моментально оказались во рту. Я раздраженно отплевался и проговорил, вглядываясь в просветы между деревьями:

– Кажется, оторвались.

Шамко глянул через плечо, на лице появилась слабая улыбка, такая слабая, что можно принять за нервный спазм.

– Говорил же, будет чудо, – скромно произнес он.

Я восхищенно цокнул языком и покачал головой, насколько это возможно на бешено несущейся водомерке.

– Удивил, – выдохнул я. – Даже принцесса удивлена.

Во время погони она превратилась подо мной в сжатый клубочек без признаков жизни. Только рыжие волосы трепещут на ветру, как языки пламени. Услышав о себе, принцесса приподняла голову и непонимающе завертела глазами.

– Ты как? – спросил я сурово. – Жива? От страха камень из груди не потеряла?

Я заглянул сбоку, она поспешно опустила взгляд в декольте. Успел заметить, как порозовели щеки.

– Если бы потеряла, ты бы понял, – проговорила она тихо.

С опозданием вспомнил, что камень поддерживает в ней жизнь. Чтобы оставить живой, Ильва вложила туда часть себя или что‑то в этом роде. Словно в ней проснулось сострадание. Но скорее, что‑то другое.

Водомерка в очередной раз дернулась, перепрыгивая кочку. Хорошо, что за гребень держусь, а то опять отлетел бы.

– Быстро они отстали! – крикнул я Шамко.

– Как разберутся с утопленниками и водомерками, – ответил парень, перекрикивая свист ветра, – кинутся нагонять. Даст Великая Жаба – прежде успеем до суши.

В этот момент справа раздался водяной шелест. Я резко обернулся, клыки, и без того длинные, вытянулись еще больше, рот теперь не закрыть.

Между деревьями параллельно с нами мчится приземистая фигура. Тело прижато к панцирю, водомерка скользит резво, видно – ей куда легче преодолевать кочки и коряги, чем нам.

В одном месте просвет между стволами оказался достаточно широким, чтобы я успел разглядеть ухмылку на круглом лице, искривленные толстые губы и длинный хлыст в руке.

– Болотная дрянь! – прорычал я и на бегу подался вправо.

Если бы не гребень, в который вцепился мертвой хваткой, стая утопленников сегодня знатно пообедала бы.

– Что случилось? – нервно спросил Шамко, подергивая усы водомерке.

Объяснять пареньку, что при виде этого гада у меня все нутро закипает, не стал. Пальцы сжались, словно под ними тонкая шея болотника, когти вытянулись на всю длину, готовые разорвать гвардейца пополам и бросить кикиморам прямо тут.

– Жамчин, – бросил я сухо. – Вот что случилось. Преследует нас за деревьями.

Изабель снова сжалась в комочек. Как в игре для маленьких воргов – если я тебя не вижу, то и ты меня тоже.

– Не отдавай меня им, – прошептала принцесса.

От ее слов мир перевернулся. Еще немного, и красная пелена пойдет. Все это нехорошо, но поделать уже ничего нельзя. Отдать? Я скорее к утопленникам нырну.

– Не отдам, – сказал я и зарычал в сторону деревьев.

Шамко совсем измотал водомерку, она начала взбрыкивать и трещать, как разъяренная сорока. Парень что‑то свистел, клацал, пищал, пока она наконец снова не взяла нужный темп. Но промедления хватило, чтобы сзади снова появились гвардейцы.

– Давай, миленькая, – взмолился Шамко. – Поднажми. Чуть‑чуть осталось.

Я выглянул из‑за головы паренька. Не знаю, сколько в действительности осталось, – впереди лишь новая порция деревьев.

Справа Жамчин пошел на сближение, довольно скаля одутловатую рожу. Периодически вскидывает хлыст, но деревья мешают маневрам, да и за водомеркой надо следить. Если дать волю – мигом расслабится и поскользит по своим водомерочьим делам, рыбу есть или лягух давить.

Я вздыбил загривок и выпустил когти. Глаза вспыхнули, мир окрасился в багровые краски.

Снова появился просвет между деревьями, Жамчин поспешил воспользоваться. В воздухе просвистел кнут, руку обожгло. Я дернулся, но обнаружил, что край кнута плотно обвил запястье.

Видимо, рассчитывал сорвать меня с водомерки, но просвет между деревьями неожиданно кончился. Я рванул когтями по хлысту. Материал не поддался с первого раза. В бессильной злобе снова полосанул. В момент, когда деревья сомкнулись, волокна разлохматились и треснули.

– Вовремя успел, – крикнул Шамко. – Надо еще немного продержаться. Через несколько пробегов суша.

Я отплевался ото мха, который оторвался от ветки и попал в рот, пока рвал кнут, затем всмотрелся в деревья.

Шум за спиной нарастает, гвардейцы с двойными усилиями несутся по следу, даже кочки не успевают перепрыгивать. Бедные водомерки спотыкаются и теряют скорость, но это не мешает нагонять.

Ветки истончились, стволы по бокам пошли реже, что для Жамчина только на руку. С другой стороны, нам тоже – можно не бояться врезаться в дерево.

– Верни принцессу! – послышался разъяренный голос из‑за деревьев.

Ухмыльнувшись, я сильней прижал Изабель к себе. Она дрожит всем телом, но молчит, как истинная спутница ворга.

Наконец деревья кончились, пошла водная гладь, кое‑где вспученная кочками и островками с кустиками клюквы.

Параллельно с нами из‑за деревьев выскочила водомерка Жамчина. Наездник яростно дергает зверя за усы и вожжи, что‑то кричит и цокает.

В правой руке мелькнул хлыст. Даже с оборванным концом все еще длинный. Я выглянул из‑за Шамко. Впереди появилась темная полоска. Парень изо всех сил гонит зверя, водомерка стрекочет, но скорости не сбавляет. После такого неделю будет отдыхать.

– Гони, родимая! – закричал парень. – Успеешь, отпущу на волю!

Зверюка словно поняла. Нас в очередной раз тряхнуло, Изабель жалобно пискнула, видимо ударилась о панцирь. Из‑под лап взвились длинные струи воды и моментально остались далеко позади.

Жамчин не отстает, шорох лап по воде за спиной становится ближе. В голове мелькнуло тревожное: если не успеем? Обоих тут же кинут в воду. Для надежности еще и пиками двурогими проткнут. Но хуже то, что Ильва получит Талисман и мир превратится в одну большую могилу.

И заберут Изабель.

– Сдавайся! – донесся крик Жамчина сквозь шум ветра. – Обещаю, тебя быстро убьют!

Я хищно