Клинок ночи - Райан Кирк

Через пару секунд они разошлись. Морико постаралась унять беспокойную дрожь. Он был сильным, быстрым и сосредоточенным. Он не боялся и был готов умереть, лишь бы она последовала за ним в могилу. Если не считать того, что у нее был дар, генерал был самым опасным противником, с которым она сталкивалась.

Морико потребовались огромные усилия, но она вытеснила все мысли из головы, встала в стойку и полностью сосредоточилась на настоящем моменте. Он совершит ошибку, а она – тот самый удар, который положит конец этой битве.

Мир звал Рю обратно. Это было блаженство – потеряться в своем горе, позволить слезам и гневу захлестнуть его, отгородиться от внешнего мира так, как его дар – его проклятие – никогда не позволял ему. Рю скучал по родителям, помнил смутные образы в неумолимом течении времени. Он скучал по Шигеру и Такако. Он знал, что когда они присоединились к Великому Циклу, то забрали с собой часть его самого, и единственный способ снова стать целым – последовать за ними в их путешествии.

Но Морико продолжала наступать, и битва, бушующая за пределами этой комнаты, прорвалась даже сквозь его подавленные чувства. Несмотря на все попытки, он не смог заглушить звуки боя, доносящиеся сквозь стены. Сделав глубокий вдох, он снова раскрыл дар и почувствовал, как мир течет вокруг него – как и всегда. Рю представил себе – на мгновение, – что Такако тоже прикасается к нему.

Нори приближался к Морико. Это будет трудная битва для нее. Рю даже не нужно было сосредотачиваться, чтобы почувствовать отсутствие Орочи. Он был снаружи здания, охранял его от незваных гостей и наблюдал за своей протеже. Никто, кроме него, не знал, что Рю находится в этой комнате. Тогда его осенило: Орочи охранял его. Он давал Рю время оплакать свою потерю.

Поведение Орочи запечатало рану в сердце Рю. Морико была права. Убийца – да, но честный человек, который поступает по совести. Гнев Рю остыл, превратившись в лед, в несокрушимое спокойствие. Он убьет Орочи. Но не в гневе. Не из мести. Ради справедливости. За то, что тот стал частью плана, причинившего Такако такую боль.

Он встал и поправил клинки. Провел пальцами по рукояти, почти веря, что чувствует прикосновения женской ладони – их прежнюю владелицу. Сегодняшний день стал кульминацией почти тридцати циклов ожидания и жажды мести. Он в последний раз посмотрел на тело Такако, но ничего не почувствовал. Это была лишь оболочка, пустой сосуд, разбитый, словно глиняный горшок, содержимое которого разлетелось во все стороны. Рю знал, что она рядом с ним, как и все живое. Он низко поклонился ее телу и вышел за дверь.

Орочи оказался там, где Рю и ожидал его найти. На другом конце двора Морико и Нори приостановили свою схватку. Неожиданное присутствие Рю вызвало переполох в форте. Нори не контролировал себя, не в силах сосредоточиться на острие клинка Морико. В Рю полетела стрела, он отмахнулся от нее рукой с таким презрением, что другие стражники на стене придержали свои луки.

Рю остановился перед Орочи – вне пределов досягаемости, чтобы тот не смог быстро ударить. Он и не подозревал, насколько Орочи крупнее – голова Рю находилась на уровне его груди. Он поклонился, еще ниже, чем раньше.

– Спасибо.

Орочи кивнул.

– Это был не мой путь. Но Акира отдал меня под командование Нори. Тот не видел ничего кругом, зациклившись на смерти своего сына.

Рю почувствовал уважение к своему врагу. Пусть он и убил Шигеру, но он был хорошим человеком. Он был достойнейшим противником из всех, с кем ему приходилось сталкиваться.

Рю потянулся за клинком, но Орочи поднял руку.

– Подожди, пожалуйста. Мне нужно обсудить два вопроса.

Рю опустил руку, но был начеку.

– Первое – я прошу об услуге. Если я выиграю сегодня, то хотел бы получить разрешение взять твои мечи. Если же я проиграю, то прошу, чтобы ты похоронил меня со своими клинками, а мой взял в качестве подношения.

Просьба смутила Рю, и Орочи пояснил:

– Они принадлежали ей.

Рю даже не колебался.

– Все будет так, как ты скажешь.

– Спасибо. Во-вторых, у меня при себе есть карта, по которой можно добраться до родного для нас с Шигеру острова. Если я умру сегодня, прошу – подумай над тем, чтобы отправиться туда. Я чувствую в тебе великую силу. Они могут помочь тебе. – Орочи сделал паузу и усмехнулся. – Они также могут попытаться убить тебя или обратить в свою веру, но с этим тебе придется справляться самостоятельно.

Рю кивнул и достал свой клинок. Так или иначе, сегодня все закончится.



30

Как только Рю вышел на улицу, на поле боя, в которое превратился форт, словно наступило перемирие. Все солдаты, которые бросились в атаку на Морико, обнаружили, что воин, с которым они и должны были сражаться, стоит у них за спиной. Солдаты не знали, что из себя представляет Орочи, но догадывались. Там, где знания были бесполезны, появлялись суеверия. И уже тогда, несмотря на отсутствие доказательств, все в лагере считали Орочи лучшим мечником.

Морико все же пришлось признать, что эти двое выглядели впечатляюще. Если бы она не привыкла к ним обоим, то не поверила бы своему дару, но все в лагере чувствовали силу, исходящую от двух Клинков Ночи. Все опустили мечи, понимая, что стали зрителями поединка, превосходящего их возможности.

Все, кроме Нори, ослепленного яростью и гневом, – он отгородился от всего, кроме битвы с Морико и своей цели. Он быстро приближался, но Морико чувствовала это, и короткие удары не могли ее достать. Если Нори хотел победить, ему пришлось бы действовать смелее, а как только он это сделает, то оставит брешь в обороне, которой Морико воспользуется.

Взмахи мечом были быстрыми, почти размытыми от скорости. Но его мастерство было бесполезно – Морико видела каждое его движение еще до того, как Нори его совершал. Те удары, от которых она не могла уклониться, она отбивала боковой стороной меча. Она не была в опасности, но и не создавала для него никаких возможностей – генерал был слишком консервативен для этого.

В конце концов Нори потерял самообладание. Ярость взяла верх и лишила его контроля над собой – пусть и на мгновение. Он так сильно хотел убить ее и искалечить. Морико чувствовала это. Нори показалось, что он