Клинок ночи - Райан Кирк

увидел возможность, и его удар был сильным и решительным – все, что нужно для победы. Но Морико почувствовала это движение, отбила его меч в сторону и воспользовалась брешью, глубоко вонзив клинок ему в живот.

Она не ждала и не злорадствовала. Удар застал генерала врасплох, но он все еще мог быть опасен. Он замешкался, удивленный, что получил смертельное ранение, – и Морико повернулась и нанесла еще один удар, пронзив ему шею.

На этом ее битва была окончена. Нори умер через несколько секунд, но душа его осталась прежней. Он умер злым, полным ярости, бесчестным человеком. Морико не стала смотреть на его смерть. Она вытерла клинок и повернулась, чтобы присоединиться к солдатам, наблюдавшим за поединком Рю и Орочи.

Когда Рю впервые увидел Орочи за пределами фермы, то застыл в страхе, не в силах помочь своему мастеру, человеку, который стал ему отцом. Он беспомощно наблюдал, как Шигеру лишился жизни, пытаясь отнять ее у Орочи. До этого момента он боялся, что подобное может случиться снова, что в глубине души, под всей своей силой, он был трусом.

Одно дело – противостоять людям, которые ему не ровня. Можно было совершить ошибку, которая могла бы погубить его, но он был силен и умен, и шансов победить у него было больше. Совсем другое – столкнуться с таким же сильным противником.

Уроки Шигеру всплывали на задворках его сознания. «Каждый раз, когда ты достаешь свой клинок, ты должен быть готов к смерти. Воин, который идет в бой, рассчитывая, что останется жив, всегда будет слаб. Только готовность встретить смерть поможет победить».

Как и многие другие уроки, Рю понял смысл этого напутствия позже. В данном случае – сейчас. Смерть Такако стала тому подтверждением. Жизнь или смерть больше не имели для Рю особого значения. Единственное, о чем он думал, – это его клинок и то, как он может направить его против Орочи.

Орочи рванулся вперед, чтобы атаковать. Это движение едва не застало Рю врасплох. Орочи скрывал свой дар так хорошо, что уловить его намерения было трудно, если вообще возможно. Рю отреагировал просто – отступил, чтобы выиграть время, необходимое, чтобы блокировать, парировать и уклоняться от ударов Орочи.

Мир словно раскололся, но Рю почти не заметил этого. Где-то в глубине сознания он понимал, что все еще может чувствовать Орочи. Он перестал уклоняться и быстрым ударом отбросил Орочи назад, и они разошлись, оценивая друг друга.

Морико не могла поверить ни своим глазам, ни своему дару. Поединок длился не более пары секунд, но такого мастерства владения мечом она еще не видела. Она знала, что Орочи и Рю были лучшими мечниками, чем она, но она всегда считала, что ее уровень близок к их. Но это было не так. Неподготовленному наблюдателю трудно было бы заметить разницу, но их удары и реакции были на мгновение быстрее. Морико не сражалась, но ей было трудно уследить за их передвижениями.

Рю был ранен, но он отбросил Орочи назад своим последним движением. Морико никогда не видела, чтобы Орочи отступал. Блуждая взглядом по полю боя, она поняла, что с Рю что-то не так. Вся его энергия и жизнь, казалось, обволакивали его, проникали внутрь и проходили насквозь. Он больше не ощущался человеком.

Орочи сосредоточил свой дар на Рю и почувствовал, как энергия движется сквозь него. Орочи видел это и раньше, еще до боя с Шигеру. Это было всего лишь мгновение – затем оно исчезло. Но теперь это нечто поселилось в мальчике.

Орочи всегда думал, что эти истории – всего лишь глупые сказки. Легенда, созданная для того, чтобы вдохновить Воинов Пути. Он даже знал пару человек, которые утверждали, что обладают такой силой, но он им не верил.

Теперь же он знал, что это правда. Орочи никогда не испытывал ничего подобного. У мальчика был дар, и, возможно, он даже не осознавал, насколько велика его сила. Орочи не мог отделаться от ощущения, что мир использовал всю свою энергию, чтобы создать этого мальчика. Слишком много совпадений. Шигеру наткнулся на нечто гораздо большее, чем мог себе продолжение предложения, не нужно переносить на другую строку, возможно, он знал об этом с самого начала. Все, казалось, было предопределено.

Орочи покачал головой. Он никогда не верил, что что-то может быть ему не под силу. И, похоже, не стоило начинать. Независимо от его собственных чувств по поводу Рю, он должен был защитить свою честь и слово. Он улыбнулся про себя. Это должно быть интересно.

Рю был не в состоянии осознать происходящее. Мир стал другим, более ярким. Он чувствовал кровь, текущую из пореза на груди, но он также знал, что он чистый и не представляет для него угрозы.

Все сошлось вокруг него. Внимание зрителей, прохладный ветерок, проносившийся по территории форта. Все двигалось и дышало как единое целое. Он почувствовал намерение Орочи еще до того, как тот начал двигаться, и даже не задумался о том, насколько это было необычно.

Он чувствовал, как каждая мышца в теле Орочи напряжена, доведенная до предела каждодневными тренировками. Рю осознал, что Орочи надвигается на него с невиданной скоростью и силой, но его это не смутило. Их мечи встречались снова и снова, и – ясно как день – перед Рю появилась брешь в защите.

Рю нанес верный удар, и, хотя Орочи был быстр, клинок прошел сквозь него, почти не встретив сопротивления. Порез не был смертельным, если его обработать в ближайшее время. Но удар заставил Орочи вновь отступить, и Рю просто наблюдал за ним.

У Морико не было слов. Она даже не чувствовала их – движения Рю и Орочи были слишком быстрыми. Все длилось всего секунду, но каждый успел сделать четыре или пять движений. Морико даже не знала точно. Она не могла понять, что произошло. Но могла бы поклясться, что движения расплывались перед глазами – так быстро эти двое двигались.

Орочи снова отшатнулся, и Морико увидела порез на правой стороне его живота. Она взглянула на Рю. На нем новых ран не было. Она вновь повернулась к Орочи, и ее сердце сжалось. Несмотря ни на что, он был хорошим человеком. Должно быть, он почувствовал ее взгляд, потому что повернулся к ней и склонил голову. Он знал ее мысли, хорошо знал. И он принял ее выбор. Этого было достаточно.

Рю был невероятен. У Орочи все еще оставался один трюк в запасе, и бой еще не был закончен, но мальчик