Янтарная искра - Айза Таллер

и двинулась дальше к двери. Рука оказалась теплой – совсем как у Рагнара, только не такой большой и мозолистой. Мне больше не было больно. Просто – невыносимо страшно, пусто и грустно.

– Я что умерла? – спросила я первое, что пришло в голову.

– Технически – не совсем. Хотя это как посмотреть, – легко ответил он. – Взрыв, ударная волна, шок. Твое сердце не бьется… – он выудил из нагрудного кармана рубашки часы на цепочке и посмотрел на них. – Около полутора минут.

Я ошеломленно моргнула, осознавая сказанное им.

– Кто ты?

– А кто, по-твоему, открывает двери между мирами? – он хмыкнул, как будто вопрос его развлек. – В разных культурах меня называют по-разному.

– Ты бог смерти? – догадалась я.

Он поморщился, будто проглотил что-то кислое:

– Это очень примитивно, знаешь ли. Я предпочитаю называться стражем границы. Моя задача – проводить до двери, проследить, чтобы душа не заблудилась.

– Так что, мы идем за грань? – устало спросила я.

– Да, – просто ответил он. – Хотя есть, конечно, обстоятельство, которое позволяет задержаться здесь подольше.

– Обстоятельство?

– Один упрямый ублюдок с потрепанными крыльями. Прямо сейчас он вдыхает воздух в твои замершие легкие, давит на грудь, пытается заставить твое сердце биться. И знаешь, что самое интересное? Это работает. Пока он качает твою кровь вручную – можно считать, что ты еще жива.

Рагнар… При воспоминании о нем глаза предательски заслезились. Одинокая слеза скатилась по щеке. Я отвернулась и быстро смахнула ее, как будто этим могла стереть саму мысль о том, что все закончится именно так.

Я не хотела умирать.

Я хотела покончить с Элиорой и ее ложью, уничтожить артефакт и спасти друзей.

В итоге Айвенна погибла. Я держала ее на руках, шептала, что все будет хорошо и врала. Я не знала, жива ли Фрейя, Лия и Тиана. Сколько моих подруг и наставниц погибло, сложив головы на алтаре самозваной богини света?

– Мне страшно, – призналась я.

– Конечно, – мягко сказал он. – Только дуракам не страшно умирать. А ты не дура.

Он помолчал, пока мы вплотную не подошли к двери, а потом добавил:

– Не печалься. Больше не будет боли. И ты не одна. Я здесь для этого. Если ты решишь уйти.

– Решу? У меня что же, есть выбор? – усмехнулась я.

– Обычно я готов предложить только утешение. Когда сюда попадает ребенок – я рассказываю сказку. О волшебной стране, где нет боли. Где мама ждет, и все впереди. Если приходит старик – я слушаю его истории. Никто не слушает стариков при жизни, а мне некуда спешить. Иногда сюда попадают девушки и юноши, которые не хотят умирать. Они плачут и царапают дверь. Я просто сажусь рядом. Иногда даю им руку, чтобы было за что держаться… но тебе… тебе я предлагаю выбор.

– А что за дверью? – я уставилась на полоску золотистого света, пробивающуюся сквозь приоткрытую щель.

Мужчина склонил голову:

– Если ты и правда хочешь узнать – открой ее.

Он взялся за потертую ручку, приглашая проследовать за ним. Я отрицательно замотала головой.

– Или… ты можешь вернуться, – продолжил мужчина, чьего имени я не знала.

Я не хотела умирать. Ни за что. Даже если там ждет свет и покой, а дорога впереди будет долгой и трудной.

– Тогда иди, – он отпустил мою руку. – Ты здесь уже и так непозволительно долго. Твой дракон держит твое тело живым – с каждой секундой это становится все труднее. Не заставляй его ждать.

Я шагнула назад, в темноту, из которой вышла, но вдруг замерла, не в силах уйти, не узнав ответ на один вопрос, который не давал мне покоя:

– Почему? Почему ты даешь мне выбор? Я что, особенная? Или это из-за Рагнара?

Он помолчал, задумчиво рассматривая меня, по его губам скользнула теплая, почти человеческая улыбка:

– Не только из-за него. Еще потому что ты первая после… одной девушки, кто осмелился бросить вызов самозваной богине. И победила ее.

– И тебя так волнует судьба Элиоры?

Мужчина загадочно усмехнулся и тихо сказал:

– Даже у богов бывают свои слабости.

Я кивнула, не решаясь спрашивать больше, развернулась и побежала обратно в темноту, навстречу боли, жизни и тому, кто изо всех сил не позволял моему сердцу остановиться.

***

Я сделала хриплый вдох и закашлялась.

– Она дышит! – всхлипнул женский голос рядом.

Легкие тут же вспыхнули острой болью. Проклятье, почему так больно? Я застонала и попыталась сесть – казалось, что в грудь кто-то воткнул обломок меча, а потом повернул его.

– Тише. Тише, пламя мое, не двигайся, – тон Рагнара, обычно уверенный или насмешливый, в этот раз звучал непривычно надломлено.

Связь… связь была на месте. Золотая нить тянулась от меня к нему, и даже с закрытыми глазами я отчетливо ощущала его присутствие рядом. Теплые, знакомые ладони легли на мои щеки, и я почувствовала, как лоб Рагнара коснулся моего. Он пах дымом, гарью и потом, а еще кедром и лесным мхом – единственный запах, который я узнала бы где угодно.

Я растерянно моргнула, силясь сфокусировать взгляд.

Рагнар.

Весь в крови – своей и чужой, его руки и лицо покрывали копоть и грязь, а в ледяных глазах, неотрывно смотрящих на меня отражалась жуткая смесь неверия, ужаса и облегчения.

В окружающем воздухе все еще кружили горящие хлопья пепла, медленно оседая на землю, людей и руины, что еще недавно были великолепными колоннами и статуями. После грохота битвы стало неестественно тихо: чьи-то далекие голоса доносились до меня словно через толщу воды.

Я подняла глаза. Надо мной раскинулось темное, чистое небо, с первыми брызгами звезд. Ни следа разрыва ткани реальности или Теней. Значит, у Фрейи получилось? А у меня?..

Попытка пошевелиться тут же обернулась новой вспышкой боли. Болело все: ноги и проклятое многострадальное колено, голова, задетое плечо и, сильнее всего – грудь. Я охнула, чувствуя, как слова срываются с губ жалким хрипом:

– Боги… Почему мне кажется, что я умерла?

– Потому что ты почти умерла, – я повернула голову на голос: Лия. Слава всем богам – живая, и даже почти невредимая. Только глаза ее покраснели, а по щекам размазались грязь и слезы.

Я снова перевела взгляд с нее на Рагнара:

– Ты же сказал, что если я упаду – ты поймаешь, – я попыталась отшутиться, прикрывая дрожь в теле.

– Я поймал, – прошептал Рагнар, чуть качнув головой. Его дыхание сбилось, руки осторожно сжали мои плечи, притягивая меня к себе. – И буду ловить тебя всегда, слышишь? Но ты… ты не дышала, Рейна… Твое сердце не билось. Секунда. Десять. Тридцать.