Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

Манхэттен. Как много в этом слове. Земля, купленная у аборигенов за набор бус и ножей, через четыреста лет представляет собой крупнейший экономический центр Западного полушария. Да, на Востоке есть сильная Франция с её Парижем. Не надо недооценивать Лондон — европейскую столицу финансов. Есть Шанхай и Нанкин — столпы Азии. Есть даже дикая варварская Москва, как бы это по-дурацки ни звучало. Но здесь, на Западе, все дороги сходятся в Новый Амстердам, и именно тут принимаются решения, как дальше будут жить миллионы людей на окрестных землях. Старый добрый Манхэттен…

Настроение Сары окончательно испортилось. Она знала, что будет плохо и грустно, и была голова сдерживаться из последних сил, но, кажется, недооценила себя. Дар, а она была очень сильная одарённая, одна из сильнейших в Северной Америке, действовал как наркотик — создавал эмоциональную нестабильность. Её бесконечно одолевали постоянные перепады настроения, желание сотворить что-то эдакое. Это бесило… Но с другой стороны это была плата за могущество. И она была готова эту цену платить.

— Стефания, довольно! — обернулась она, и девчонка лет тридцати, делавшая доклад, осеклась. — Хватит оправданий — ими делу не поможешь. Давай только факты, сухая констатация. Вы не можете это сделать потому, что потеряли значимую часть агентурной сети, которая была разгромлена после зачистки семьи Бертье, в которой вы кроме прочего потеряли девять сестёр, лучших боевиков европейского департамента. И сейчас француженки вас имеют как хотят и куда хотят, и ты даже не можешь организовать маленькое и глупое устранение ничем не примечательного клерка. Я верно сказала?

— Мы выполнили то задание! — зло парировала глава европейского департамента спецопераций, а Стефания последние полгода занимала именно эту должность в Братстве, и плевать на официальную позицию «менеджера по развитию на Европейском направлении», коей числилась в «Санрайзе». — И я писала в докладе, что это слишком опасно — мы можем заплатить за эту победу слишком высокую цену. Так и вышло, сёстры достигли успеха, Бертье уничтожены, но ряды наших сторонников после этого прочистили люди президента Лагард и её ближниц. Не мне решать, стоила ли победа такой ценой, но я в докладе честно о такой возможности предупреждала. Так что да, мисс Коннор, я не могу на французском направлении уничтожить с целью запугивания не то, что представителей Тридцати Семей, но и почти рядовых клерков.

— Только это вас и спасает, что вы выполнили тот приказ и эти выродки мертвы. — Зло снова овладело Сарой, и она почувствовала, что срывается. Плохо, очень плохо! И девчонка не виновата — это стервы из Правления приняли решение по зачистке Бертье. Которые на самом деле не сильно и мешали. Она сама была против, но не смогла додавить. — Вы зачистили всех, кроме детей, но дети вам в задачу и не ставились. Но девять сестёр, лучших из лучших… Это много, Стефани! — покачала она головой. — И это не считая потерянной агентуры.

Та склонила голову.

— Виновата, мисс Коннор. Наша служба сделала подробный анализ операции, разобрала ошибки, и более не будет допускать подобных просчётов, как в том нападении.

— Хорошо, опустим Францию, — перескочила Сара скользкую тему. Потому, как девчонка, будем честно говорить, опростоволосилась. А кобылицы-подчинённые, опытные волчары, которые должны были подсказать новоназначенной, помочь, предпочли играть в закулисные игры, подставив её перед Правлением. И им плевать, что цена этого — гибель сестёр. Но это и правда слишком скользко, чтобы разбирать на Совете Директоров. — Давай далее, Россия. Вы не смогли ликвидировать какого-то мелкого низшего. Почти ребёнка. Потеряв четверых, и, как и во Франции, лишившись агентурной сети. Как так?

— Мы сделали всё, что было в наших силах, мисс Коннор, — снова склонила голову девчонка, но теперь не слишком низко. Чувствовала за собой правоту. — Русские — параноики. На низшем был алмазный жилет. Да и наш боец… Наша сестра знала, что там ловушка, и приняла решение идти на прорыв. Иначе добраться до цели не было возможности, да и пути отхода из Москвы уже были отрезаны. И она прошла. Преодолела все круги защиты, проскочила там, где никто никогда бы не смог. И ударила по низшему. Но, видно, даже Моргана не смогла помочь своей дочери.

— Мы потеряли влияние в Москве! — заорала Сара, снова теряя контроль. — Вторая страна за полгода! И в этот раз не достигнув цели! Как это мать твою называется?

— Я признаю вину, мэм, — вытянулась Стефани, поняв, что лучше не спорить — дороже обойдётся. — И готова понести наказание.

— Успеется. — Всё, хватит на сегодня, пора приходить в себя. — Ладно, и по русскому принцу у тебя есть оправдания, я внимательно читала твой доклад. Но теперь заключительный аргумент. Три подряд захваченных корабля с низшими. Вначале их перехватили русские. Потом инцидент с «Бореем». И, наконец, вчера был уничтожен «Конкорд». Причём испанки, помня о «Борее» и «Саутгемптоне», предпочли сразу открыть огонь на поражение, не вступая в переговоры, не считаясь с потерями среди низших. А на «Конкорде» не было взрывчатки, Стефани! Как такое может быть?

— Я… Я не знаю, мисс Коннор. — Глава департамента опустила глаза. — У нас «течёт». Сильно «течёт». И у меня пока не хватает ресурсов найти источник. Одно могу сказать точно, это англичанки. По русским сказать сложно — возможно, они сами встали на след, разбираемся. Но из Испании не было никаких тревожных сигналов, вся агентура молчала, а в этой насквозь коррумпированной стране мы считали, что держим руку на пульсе. Однако как только началась конференция в Шанхае, наших накрыли. Никто из тамошних чиновников, поставлявших нам информацию, не успел ничего передать — приказ об атаке был спущен откуда-то сверху, слишком всё прошло быстро. Я не снимаю вину с себя, но тут явно нечто большее, глобальное, выходящее за рамки моего ведомства, чем наша ошибка.

— Садись, Стефани, — устало махнула Сара рукой.

Глава европейского департамента спецопераций села. Действительно, есть вещи, выходящие за рамки её службы. Тучи сгущаются, Сара это чувствовала, а у неё гипертрофированное чутьё на неприятности. На карте мира появился сильный игрок, которого они знали, но недооценивали. Анна, будучи наследницей, считавшаяся потенциальным агентом влияния, но сорвавшаяся с крючка. Агент, ставший английской королевой и ничего им не забывший.

— Сёстры, какие ещё у нас на повестке вопросы, которые стоит обсудить в широком составе? — обратилась она к сообществу.

Совет директоров. Три десятка