Мальчик который не спит - Дмитрий Черноводов

На завтрак мы точно не попадем, поэтому располземся сразу по занятиям. Сам ритуал был самой простой и легкой формой скрыть свои и чужие секреты. Завязать его можно было как на конкретных людей, так и на конкретные места.

Завязка на место работала таким образом, что все, что произойдет в башне, тут и останется. И обсуждать мы сможем это только в самой башне.

Хотя не зря ритуал зовется «Кругом молчания». Суть в том, что для ритуала нужно минимум три человека, которые и будут являться тем самым кругом. И если завязать ритуал на людей, то все секреты, что были обсуждены в этом кругу, можно будет обсуждать только при полном сборе круга.

Если нет хоть одного человека, то тайна навсегда останется тайной. А вот с местом куда проще. Ритуал фиксировал конкретные координаты в пространстве, и, находясь по этим координатам, ты мог обсуждать все свои и чужие тайны.

Мы успели. Провести ритуал успели, а вот что-то обсудить – нет. Время поджимало, и мы побежали на занятия как ужаленные. Еле успели залететь в класс трансфигурации, как прозвенел звонок.

МакГонагалл неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала.

На этот раз мы перешли к теме тройного изменения цвета у трансфигурируемого предмета. Нужно было поменять спичке цвет, трансфигурировать в иглу и опять поменять цвет, а после провести обратную трансфигурацию и еще раз изменить цвет.

Нет, я, конечно, понимаю, что это понадобится нам, например, при трансфигурации камня в кресло. Выбрать там цвет обивки и все такое, но как же это было уныло. Ну для таких, как я и еще половина нашего курса. Другая половина оказалась не столь талантлива, и тройное изменение цвета у них шло со скрипом.

Чистокровность тут явно играло свою роль. Все чистокровные и многие полукровки вполне себе справлялись с заданием. А вот маглорожденные буксовали почему-то. И ведь у меня сознание магла из другого мира. Я пытаюсь мыслить как маги этого мира, но сомневаюсь, что у полукровок могут быть проблемы, но, как мы видим, они вполне себе есть.

Ладно, это просто старческий бубнеж. Мы только на втором курсе, а это школа вообще для всех. Так что ориентируются тут на отстающих. Что неверно, но сделать с этим я ничего не могу.

На обед в первый раз за долгое время заявился Дамблдор. Давненько его не видел, что на завтраке, что вообще. Понятно, что у него кроме Хогвартса куча работы, и я в целом рад. Меньше будет появляться в замке, меньше внимания будет моей персоне.

Но всё это тлен. Когда я вошёл в Большой зал и взглянул на улыбающегося Трелони директора, мне показалось, что у меня что-то с глазами. Но быстро осмотревшись, понимаю, что с глазами у меня все хорошо, а вот у директора с душой не очень.

Его душа… Я ведь уже упоминал про заплатки? Так вот… Вся душа Дамблдора была одной большой заплаткой. Его душа выглядела как старый и любимый халат, который ты не хочешь выбрасывать. Его драли кошки, грызли собаки, а пару раз жена выбросила на помойку, но ты все равно нашёл его и вернул. Любовно наложил заплатки на все дыры и продолжаешь носить. Жена бесится, но ничего поделать не может…

Вот и душа Дамблдора была тем самым халатом. Пора выбросить на помойку, но он все ещё почему-то коптит на земле.

Я старался не пялиться на директора, благо тот очень уж жизнерадостно что-то втирал преподавателям. Поэтому можно было хорошенько рассмотреть его душу. Хотя что там рассматривать? Заплатка на заплатке, но кое-что интересное для себя я смог там лицезреть.

По уровню яркости заплатки можно было понять, как давно она наложена. Точное время я, конечно, не скажу, но на его душе были совсем тусклые заплатки, которые уже практически… отвалились? Не знаю, что с ними будет, когда они окончательно погаснут.

Та же заплатка на Пэнси была куда ярче её собственной души. Но она постепенно поглощалась душой. Видимо, шёл процесс регенерации. А вот заплатки Дамблдора были куда грубее и лишь прикрывали прорехи на душе.

И глядя сейчас на него, я заметил пару новых, я бы сказал, что прям чуть ли не вчерашних заплаток. Они сияли куда сильнее души Дамблдора, но, похоже, тоже вскоре начнут гаснуть, пока окончательно не погаснут.