Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

Рванувшись вперед, попытался прорваться сквозь прозрачные тела – если когти прошли, то и я смогу. Но с разбегу врезался в прозрачную стену. Принцесса взвизгнула, в голове зазвенело от удара.

В этот момент порыв ветра принес порцию кислого запаха, в котором примешался еще один очень знакомый и тревожный. Охотники и правда очень быстро передвигаются. И с ними еще кто‑то.

Кровь в жилах забурлила, я вскочил, ставя принцессу рядом с собой, и прикрыл ее плащом.

– Если обидел чем, извини, – сказал я, надеясь, что прозвучало это не слишком жалко.

В душе порадовался, что другие ворги не слышат позорного и недостойного зверя признания.

Изабель крепко прижалась ко мне. Всем боком ощутил ее живое и нежное тепло, даже стук сердца уловил. Правы были в стае: таких, как я, нужно выгонять. Чтобы либо сам издох, либо заматерел.

Шамко отполз в траву и круглыми глазами таращится на происходящее. Сделать, понятно, ничего не может, разве что осколками ледяной травы швырять в призраков. Но это как медведю комар.

– Убегай, парень, – рявкнул я в сторону. – Приближаются охотники, с ними еще кто‑то. Прячься. У тебя есть шанс.

– А вы? – простонал Шамко.

– Мы? – сказал я. – Будем торговаться со смертью.

С этими словами я вскинул голову к ночному небу и издал звук, известный каждому воргу с момента рождения. Над Мертвой степью прокатился жуткий рычащий вой и эхом разнесся в разные стороны. Какая‑нибудь стая услышит и почтит память ворга, павшего в яростной борьбе с нежитью.

В горле потеплело, как в глубоком детстве, когда пил теплое лосиное молоко, в голове пронеслись картины из жизни.

Ярость достигла того предела, когда уже не горячит сознание, а наоборот – остужает. Я готов, твари. Готов.

Из грудных клеток фантомов ко мне потянулись десятки светящихся жгутов. На концах пульсируют небольшие шары, видимо, этим крепятся к телу жертвы.

Я округлил спину и зарычал в зверином оскале. Рука сама метнулась к жгуту, но когти снова прошли сквозь прозрачную массу.

– Присоединяйся к нам… – прогудел фантом.

– Будь нашим братом… – отозвались остальные.

– Лучше я себе голову оторву, – прорычал я.

Один из фантомов пропел:

– Будешь счастлив в объятиях Ильвы…

В меня словно молния ударила, я проревел:

– Вы не получите! Не получите! Я ворг! Я не стану прислужником королевы нежити!

В голове, как испуганные зайцы, заметались мысли, лапы затряслись от бессильной ярости. Пока я судорожно думал, как и что сделать, один жгут приблизился ко мне. Сделав небольшой замах, он устремился к животу.

– Не трогайте нас, – взмолилась Изабель, пряча лицо у меня на груди.

Жгут застыл в мизинце от кожи. Я с непониманием уставился на фантомов, которые с покорным видом качаются в воздухе. Лучи на головах обвисли и устремились в землю. Принцесса выглянула из‑под края плаща и похлопала пушистыми ресницами.

Круг из призраков неожиданно разорвался, фигуры расступились, пропуская нас вперед.

Все еще не веря в неожиданное спасение, я медленно двинулся между призраками, крепко прижимая Изабель к себе.

– Да хранит тебя вечная тьма, – прогудел ближний фантом.

– Да хранит тебя вечная тьма… – загудел хор фантомов.

Под гулкое эхо голосов мы выбрались из круга. Стараясь не оглядываться, я нашел паренька и взглядом указал следовать за нами. То, что произошло, не укладывалось в голове.

– Изабель? – произнес я сурово, шагая настолько быстро, что почти бегу, Шамко еле поспевает.

Она обхватила руками мою шею, ногами не всегда наступает потому, что почти несу. Хрупкое тело скрывается под плащом, которого с лихвой хватает на двоих.

– Что не так? – встревоженно спросила она, заглядывая васильковыми глазами мне в лицо.

Я покосился на нее. Надеялся увидеть вытянутый зрачок в левом глазу – признак тревоги и напряжения, но тот вполне человечий. Круглый и черный.

– Ничего не хочешь объяснить? – спросил я глухо.

Краем глаза заметил, как она побледнела, руки сильнее сжали меня, словно боится, что сейчас отпущу, брошу прямо тут и пойду дальше.

– Не знаю, – проговорила она дрожащим голосом. – Я ничего не знаю, Лотер. Все само происходит. Не оставляй меня, пожалуйста! Я буду смирной, я никогда не буду спорить. Я даже вещи буду твои носить, когда перекинешься. Только не оставляй…

Ее слова оборвались, я на ходу глянул на лицо Изабель. В глазах столько воды, что непонятно, как еще по щекам не бежит. Губы дрожат, взгляд беззащитный настолько, что сам сейчас завою.

– Глупая. Я не оставлю тебя, даже если сама попросишь, – сказал я утешительно. – Только не реви.

Она шмыгнула носом и смахнула слезинку, которая все‑таки прорвалась сквозь ресницы.

Ледяная трава кончилась, снова пошли уже ставшие привычными синие стебли. Вдалеке показалось что‑то серое, высотой с небольшого горного тролля. Тут их быть не должно. Насколько знаю, нежить с троллями не в ладах. Она со всеми не в ладах.

Шамко неожиданно прибавил прыти и поравнялся со мной.

– В тебя страх силы вселил, что ли? – спросил я. – Так быстро очухиваться даже гоблины не могут.

– Мне кажется, – проговорил он, задыхаясь на бегу, – впереди что‑то есть.

– Угу, – бросил я.

– Может, камень? Агатовый, – снова выдавил парень.

Я присмотрелся. То, что принял за тролля, и правда оказалось большим камнем. Даже отсюда видно, как гладко обточены грани. Свет месяца отражается на сероватой поверхности. Показалось, даже мерцает немного.

До него осталось всего около версты. Порыв ветра ударил в спину, принеся с собой резкий кислый запах вперемешку с горьким, пропахшим тиной и болотными испарениями. До ушей долетели обрывистые фразы и странный стук копыт.

Я не поверил, оглянулся.

С той стороны поля несутся четверо наездников на конях‑скелетах. Даже в самых диких мыслях не мог представить, что у нежити есть ездовые животные. Хотя слово «животное» созвучно слову «жить», а эти мертвее самих мертвяков. Разве что глаза горят синим.

Трое из преследователей – охотники. Даже отсюда чую, как злятся, что пришлось столько времени кругами ходить. Рожи перекошенные, в глазах бешенство.

А четвертый – живой. Нелепо подпрыгивает на блестящем в лунном свете позвоночнике, правая рука вцепилась в ребро, а в левой зажат длинный хлыст.

– Жамчин, – прорычал я, поставив принцессу на землю, и оскалился.

Шамко затравленно оглянулся и простонал:

– Гвардеец? Зачем он так далеко забрался?

Я наблюдал, как всадники стремительно приближаются. Из‑под костлявых копыт летят комья земли, трава буквально расступается перед ними. Горячая волна прокатилась по телу, приводя в боевую готовность все, от пяток до макушки.

Откинув края плаща, я присел и зарычал.

– У него личное, – проговорил я глухо. – Бери принцессу и беги к камню. Если погибну, у